Тамара Лисицкая - Идиотки

— Что грустишь?

— Да так.

— В институте проблемы?

— Нет, там все нормально.

— Дома?

— Дома? Разве у меня могут быть проблемы дома?

Рома к двадцати голам превратился в высокого тонкого юношу сказочной персидской красоты. За ним вереницей бродили юные романтичные особы и дамы постарше, возжелавшие преступной дружбы со столь нежным персиком. Домашний телефон изнемогал под тяжестью вздохов, страстей и слез, изливавшихся в одном направлении — в ухо Ромы. Слава Богу, другое направление не было перегруженным, иначе телефон отказался бы работать вообще.

Рома был одинок и печален. И близких друзей это не могло не волновать.

— Я могу тебе как-то помочь?

— Нет.

Лена вздохнула и еще долго смотрела на родинку в районе Роминого виска. Она была именинницей, могла кокетничать и качать права, требовать от всех радостного оскала. Но раз человеку плохо — какой уж тут оскал?

— Пей еще!

— Не могу! — Анжелика уже еле разговаривала.

— Пей!

— Наташка! Не надо!

— Нет, ты у меня напьешься раз и навсегда!

И она звякнула стаканом об Анжелкины зубы.

— А вы сериал про Розу смотрели? — заводила Ирочка, лопая колбаску, — или Санта-Барбару? Лично мне ну не очень уже! Как-то они там одеваются странно! Раздражает! Так давно не носят, а они напялят это барахло, да?

Гости терпеливо переглядывались, но не комментировали.

— А еще я «Поле чудес» обожаю! Якубович такой пупсик! Смешной, с ума сойти можно! Включишь и ржешь! О! Кстати! — Ирочка поняла, почему так скучно. — А давайте телик включим! Там должны Песню Года показывать!

— Фу! — продвинутые студенты, дети перестройки, не выдержали и взглянули на Ирочку с игривым презрением. Она бы еще «Аншлаг» предложила включить в то время как за столом, наконец, завязался интересный разговор о роли Бунюэля в жизни Сальвадора Дали.

— А ну вас!

Ирочка встала, поискала на старом «Горизонте» кнопочку «Вкл» и…

Андрей??

Е-мое… Андрей Волков в телике…

Несчастье Ленкиной жизни…

И, в общем, все так же красив…

Студенты продолжали зудеть о мировом значении сюрреализма, о завтрашнем зачете, о новом преподе, невыносимо бездарном, а Ирочка с Наташей, мучительницей Анжелки, притихли и медленно-медленно обернулись к имениннице.

Лена была там же, на своем центральном месте, держала в руке вилку с недобитой картошкой. Но с ее лицом произошла странная метаморфоза. Художник бы сказал, что это лицо стерли, размазали грубой мешковиной. Рельеф остался на месте, а цвет пропал.

— Ленка, только без паники. Сейчас мы этого козла переключим! — Ирочка принялась нажимать на кнопочки, а кнопочки, затертые временем, нажимались плохо, и Андрей никуда не девался, как разрывная пуля со смещенным центром.

— Что за мачо? — спросила одна студентка. — Чего это вы на него уставились как на икону?

— Да не мачо, а козел! И телик тоже козел!

Ирочка еще пару раз шлепнула длинным ногтем по плоской, безнадежной клавиатуре телевизионной панельки, а потом просто дернула за хвостик-шнур и убила мерзавца окончательно. Экран погас.

— Лен! А расскажи, как ты на первую пару опоздала! Прикиньте, народ, открывается дверь…

Лена встала и ушла, не дослушав историю о своем маленьком приключении. История была средненькая, рассказывалась просто так, чтобы поддержать праздничный фон. Но ушла Лена, конечно, не потому, что понимала всю нелепость своего героизма в ней.

— А чего это с именинницей? — спросили студенты.

— А ничего! — Ирочка двинулась следом. — Скучные вы, вот и ушла именинница!

Она исчезла в коридоре, потом снова вынырнула на секунду и прожурчала, яростно сверкая глазами:

— Вы бы еще о валовых процентах поговорили на дне рождения у молодой девушки!

— Пей! — зло сказала Наташа.

Ленка под присмотром Ирочки. Значит, можно вернуться к главному делу вечера. Хотя лучше было бы рвануть сейчас вслед за девками в холодный подъезд и там погрузиться в космос переживаний.

Анжелика тупо смотрела в сторону, слушала тишину, улыбалась прямо в растерянные лица гостей. И очень удивилась новому стакану.

— Ленка! Ленка! Стой! Вот, дура! Идиотка!

Ирочка вернулась в квартиру, схватила две куртки наугад и рванула вслед за подругой на улицу, на январский морозец.

— Ленка! Стой! Я на каблуках! Испорчу туфли — не прощу!

Лена еще бежала пару секунд, потом остановилась и медленно побрела к ближайшему подъезду. Там ударилась о стену и сползла вниз, на корточки.