Тамара Лисицкая - Идиотки

— А скажите, у вас есть адреса?.. Ну, вот, если мне нужно найти человека, а я знаю только, что он весь парализован?..

— Конечно, он у нас в компьютере. Вы знаете его имя и фамилию, год рождения?

— Да!

— Тогда давайте послезавтра спокойно…

— Нет! — она вскочила. — Сегодня!.. Пожалуйста…

Мужчины переглянулись.

— Ну, раз надо, — инвестор потянулся за телефоном. — Люся, ты еще на месте там? Сейчас к тебе зайдет девушка, Наташа, поищи для нее информацию по лежачему! Ну, надо, завтра уйдешь пораньше, ладно?

Десять минут — и Наташа стояла за спиной компьютерной девушки. Та бойко шлепала по клавишам, искала в таблицах.

— Яковлев Виктор Михайлович?

— Да.

— Семьдесят пятого года?

— Ну, да…

— Был прописан по такому-то адресу?

— Да!

Девушка подвинулась к экрану, всмотрелась. Потом куда-то переключилась, что-то поискала, вернулась, снова поискала.

— Что-то я не врубаюсь… — сказала она вполголоса. — Яковлев… Семьдесят пятого года…

Наташа беспокойно стучала пальцами по спинке стула. Явно что-то не так! Явно потеряли его адрес!

— Так… — девушка набрала номер. — Ладно, попробуем по-другому… Таня! Танечка! Привет! Это Люся! Танечка! Как дела? Нормально? Ты дома уже? Везет. А я еще в офисе… Слушай, тут срочно разыскивают Яковлева Виктора Михайловича, семьдесят пятого года рождения… У меня до девяносто седьмого есть информация о нем, а потом пусто. Может, у тебя, в переведенных?.. Не помнишь? (Она закрыла трубку рукой, строго посмотрела на Наташу.) Человек уже дома, у нее нет списков… А всех помнить она не может… Что? Таня! Что ты говоришь?.. А! Даже так?.. Хорошо, я посмотрю…

Она снова углубилась в компьютер, возилась там, затем обернулась и вздохнула.

— Знаете, у нас тут довольно строго все учитывается, все-таки благотворительный фонд, деньги. В переведенных на более легкую группу его нет…

— И что это значит?

— Ну, это значит, что он умер, например…

— Умер?

— Ну, да… Резко снят с учета. Обычно так бывает, когда человек умирает.

Ирочку приволокли куда-то в кафельное пространство с лампами и зеленым креслом-распоркой, мрачнее которого придумать что-то было бы очень и очень сложно. Ее переодели. Когда? Зачем? Сейчас на Ирочке была дебильная сорочка, ветхая до жути, а под сорочкой ничего. И Ирочке, честно говоря, было настолько все равно, как она выглядит, что с тем же успехом ее могли отправить голую — она бы не заметила.

— Так! Женщина! Будете кричать, ничего не получится?

Леонид зверем посмотрел на акушерку: ну, что ж вы все такие железобетонные??

— Ириночка! — он поддерживал ее, пытался тащить к креслу. — Ириночка! Не обращай внимания! Эти люди… Главное, что они — профессионалы! А все остальное — ерунда! Это они специально, чтобы отвлечь тебя! Они так должны себя вести, чтобы тебе было легче?.. Потерпи!

— Сам терпиии!

— Да я бы рад, милая!! Если бы я мог вместо тебя!! Потерпи!!!

— Больнооо!!!

— Я знаю! Знаю!

— Нет, не знаешь!!! А-а-а-а!!!

— Делайте что-нибудь! — орал Леонид на врачей, пока Ирочка орала от схватки. — Помогите ей!!!

Врачи были заняты делом, возились между Ирочкиных ног, отвлеклись на одну секунду, чтобы взглядом охладить папашу.

— Вы же доктор! — сказал один из них, пузыря словами маску. — Вы же все понимаете!

— Но…

— Не мешайте нам ей помогать!

Леонид хотел что-то крикнуть, обосновать свою агрессивную позицию, но только выдохнул и снова вернулся к Ирочке.

— Еще чуть-чуть! Зато у нас будет ребенок!

— Не хочууу!

— Вот посмотришь, такой красивый ребеночек!

— Не хочууу!!

— Я тебя так люблю!! Пожалуйста!! Еще чуть-чуть!!

— Не хочууу!!!

И вдруг боль прошла.

— Сейчас будем тужиться! Слышите, женщина?

— Она слышит, слышит! — Леонид кивал за Ирочку. — Мы все сделаем!

— Хорошо! Тогда делайте, как я буду говорить!

— Мы будем! Будем!

— Вы уверены, что она нас слышит?

— Она слышит меня, это точно! Мы все сделаем!

Еще через десять минут какого-то нереального напряжения, до треска в глазах, до лопанья барабанных перепонок, Ирочка родила маленькую фиолетово-розовую девочку.

Лена приехала домой, упала в обуви на диван и грызла ногти. Понять, что с сегодняшнего дня ты официально умираешь, было как-то не совсем просто. А с ботинок капало прямо на бархатную обшивку дивана, но эта обшивка могла бы сейчас вообще гореть, и Лена не обернулась бы.

Она умрет.

Только потому, что Сергей очень любит других женщин.