Тамара Лисицкая - Идиотки

— И кто я, по-вашему?

— Вы? Вы где-то на второй ступени моей пирамиды. Вы спокойны, последовательны…

— И одиноки…

— Ну, есть и исключения…

— Нет, я не исключение.

Леонид замолчал, на ходу осторожно заглядывая в ее лицо. Наташа не отзывалась, но и не пряталась в шарф. И даже как-то не хотела прятаться.

— Наташ, вон там впереди какой-то бар. Давайте мы туда зайдем и погреемся, а заодно обсудим проблемы одиночества.

— Вы будете собирать материал для книги?

— Ну, и это тоже.

— Даже не знаю, хорошо ли это — быть под микроскопом. Ну, зато я принесу пользу людям и вам, открою для вас неизвестные грани одиночества.

— Не уверен, что они будут неизвестными! — Леонид улыбнулся, фирменно, выпукло. — Я знаю об одиночестве все!

Пришел Сергей, говорил с кем-то по мобильному. Ноутбук терпеливо ждал, следов Лениного присутствия в почте не осталось. Или он их просто не заметил. А только закрыл, свернул, спрятал, как будто только для того и брал с собой сегодня ноутбук, чтобы донести до Лены правду жизни.

— Завтра тебя пригласили в прямой эфир, там новая программа. Я разговаривал с режиссером, им нужна известная персона, нормально говорящая.

— Я не пойду.

— Что?

Сергей взглянул на нее, наконец. Увидел, какая она размазанная, зареванная. И сразу очень разволновался.

— Что случилось? Тебе что-то сказали?

— А что мне должны были сказать?

— Откуда я знаю? Я просто спрашиваю!

— Со мной все хорошо!

— Конечно! Что случилось?

— Тебе не понравится…

— Ну, — Сергей оглянулся, на секунду стал беспомощным, как червяк без яблока. — Ну, если мне не понравится… Тогда, может, не надо…

Лена просто не представляла, что и как она сейчас скажет. Или спросит. Все так дрожало, кривилось, ироничный взгляд на вещи отключился, остались какие-то такие низкие и банальные страсти. Лена даже готова была его ударить по щеке. Мысленно была готова, на деле ей сильно мешало робкое воспитание.

— Я… читала письмо Оли Курловой!

Сергей завис в таком откровенном напряжении, что за остановку было понятно — нет у него алиби, нет у него идей, есть одни грехи.

Вообще все было очевидно, но тихо, как будто Лена и Сергей разыгрывали какую-то куртуазную драму эпохи немого кино. Главное, чтобы не зашел кто-то третий, кто разбирается в современном искусстве, и не сказал: «Не верю! Вы оба не конспираторы, а дерьмо собачье! У вас на лицах написано все, до запятой!».

— Оли?

Лене показалось, что он говорит с некоторым облегчением. Зато она разошлась, разревелась с новой силой, кричала что-то про подлых людей. Взахлеб, брызгая слезами.

— Да успокойся ты! — Сергей бегал но студии, проверял, плотно ли закрыта дверь, кому-то что-то нервно гавкал в трубку. — Я с ней не виделся уже тысячу лет! Ты на дату этого письма смотрела?

— Ненавижу тебя!!

— Там дата, блин! Года два назад!

Лена горько рыдала, уронив лицо в ладони.

Сергей быстренько разворошил бук, чертыхаясь, нашел письмо, подтащил к Лене.

— Смотри!

Пришлось упрашивать, даже заставлять.

Лена не хотела видеть, слышать, знать о существовании переписки одного мерзкого существа с другим.

Ну, увидела она эту дату! И что?

— Смотри! И больше ни одного! Поняла? Это она прислала… Сейчас вспомню, по какому поводу…

— По поводу нашей свадьбы, — кивнула Лена, указывая на ту самую дату. — Это она прислала за пару дней до свадьбы! Очень мило с ее стороны!

Сергей устало развел руками — ну, что я могу с ней сделать? Вот такая вот стерва, вот такое вот ничтожество, гадюка ядовитая…

— Лен, — присел рядом. — Видишь, я же не скандалю по поводу того, что ты читала мою личную почту! А ведь имел полное право! Давай успокоимся, хорошо? Нам еще много работать!

— Ты прекрасно знаешь, что я не смогу удержаться и прочту! Никто не может удержаться!

— Нет, не знаю. Я думал, ты порядочная девушка…

— Это ты мне говоришь о порядочности???

Новый приступ слез. Сергей огорчился, начал неумело гладить ее по лопатке. И по ходу взглянул на часы. А время-то идет!

— Слушай, я не хотел говорить тебе раньше времени, но…

Он игриво помолчал, подождал, отзовется ли Лена, начнет ли прыгать, хохотать: «Скажи! Скажи!».

Не смотрит, молчит, шмыгает носом.

— У меня есть для тебя один очень милый подарок. Только он не со мной, а дома…

Никакой реакции.

— Я тебе скажу, что такая штука есть не у каждого! Конечно, у многих она уже есть, но далеко не у каждого!

Без изменений.