Тамара Лисицкая - Идиотки

— Пожалуйста! — он был похож на старую крестьянскую лошадь, которая никогда не поднимает голову и глаза. — Мне очень горько и стыдно! Я хочу побыть один!

— Ага! И пусть все загнется, съемки по боку! Вадик, блин, будет грустить!

— Я возьму такси… Я сейчас приеду…

— Такси? Откуда у тебя деньги, милый?

Ирочка уже отклеилась от него и сейчас нервно и издевательски курила, с тоской посматривая на теплую машину с шашечками. Вот она. В пяти метрах.

— Ладно, как хочешь, — она поискала в сумочке, достала деньги. — Это на такси. Грусти, горюй — твое дело, но через пятнадцать минут ты должен быть на площадке!

Остановилось такси, из него выскочил человек в свитере, помчался к цветам. Дамы-цветочницы оживились:

— А вот цветочки! Цветочки надо?

Но человек бежал целенаправленно. Он бежал к Наташе.

— Привет!

Она не сразу узнала в нем того самого таксиста, который покупал гвоздички, обещал клиентов…

— Здравствуйте.

— Ну, как ты живешь?

— Спасибо, хорошо.

— Не мерзнешь тут?

— Нет, нормально.

— А то погодка-то! Ух!

…

— У меня там, в машине, сидит какой-то хрен, просил купить ему букет роз.

— Каких?

— Ну, роз!

— Каких именно? Розы разные!

— Ой, мля, откуда я знаю, весело улыбнулся таксист. Сказал, чтоб купил нормальные розы, чтоб было не стыдно! Так что? Выполнил я обещание? Подогнал тебе бабки?

Наташа выбирала розы. Профиль человека в машине был массивным, неподвижным. Выбрать для него красные розы?

— А ты чего вечером делаешь?

…

— Блин, малая! Ты такая серьезная! Прямо королева красоты! Ты в зеркало давно смотрелась?

Наташа перевязывала розы лентой.

— Ну, блин! — таксист отошел, взъерошил волосы-рожки. От его крепкой спины шел пар, волоски на свитере покрывались белой дымкой.

Наташа протянула букет.

— Ладно, не злись! Я не со зла. Характер такой. Вечно что-нибудь ляпну, а потом хожу, страдаю… Так что мы вечером делаем?

— Я занята.

— Занята? Это чем?

— У меня дети.

— Да ну? И сколько? Два? Три?

— Четверо.

Таксист с сомнением оглядел ее субтильную фигурку. Даже в двух куртках.

— И что, все твои?

— Да.

— Твои дети?

Наташа отсчитала сдачу.

— Не надо, оставь. Детям.

Сумма была так себе. Такую можно было и оставить.

— Не надо. У меня есть деньги.

— Ну, ладно.

Таксист выразительно отвернулся. Его спина говорила: какая мерзкая, какая ничтожная шлюха попалась мне на пути! Как много уже я потратил на нее сил и бензина! На эту серую, замерзшую, дохлую дуру!

У машины он обернулся:

— Так к тебе еще заезжать или нет?

Она пожала плечами. Пару лет назад она бы сказала что-нибудь суровое. А сейчас не тратила на это силы, калории. Если в мороз молчать, не так холодно.

Но когда таксист уехал, Наташе вдруг на секунду стало так муторно, что она перекатилась со своего деревянного настила в телефонную будку — десять метров, очень близко — и набрала номер Леонида.

— Это Наташа… Я не отвлекаю?

— Наташа! Я рад вас слышать! Как ваши дела?

— Все нормально. Но мне надо… поговорить…

— Со мной? С удовольствием! Когда?

— А когда вы свободны?

— Я пишу одну работу, а в сущности… Готов выслушать ваши условия!

— Может быть, сегодня вечером?

— Сегодня вечером? Отлично! Давайте!

Потом она вернулась к своим маленьким подмерзшим друзьям-цветам. Ей было так неловко: она отвлекла, позвонила сама. И даже не знала, что ей надо, о чем она хочет поговорить. Просто накопилось, как на вершине ледника.

Обычно Лена одной рукой писала текст, другой красилась. Жизнь настолько ускорилась, прослоилась таким количеством дел, работ, встреч, разговоров, что найти роскошную получасовую паузу для вдумчивого мэйк-апа было нереально.

— Тебе звонят! — заглянул видеоинженер Коленька. — Настоятельно требуют.

— Скажи, что занята.

— …Э-э-э… — стоит, почесывается.

— Пожалуйста, Коленька!

— О! Сказала волшебное слово, наконец! А то совсем звезды обнаглели.

Он ушел, фальшиво насвистывая «Но у тебя СПИД, а значит, мы умрем».

А вот рядом — ноутбук Сергея. Вчера Лена поставила на него тарелку с салатом, и началась война. Сергей сбросил эту тарелку, капустные листики очень печально похрустывали под тапками Сергея. А он ходил, ругался, клеймил Лену как убийцу бытовой техники. И не просто бытовой техники! Мозга! Пассивной и оперативной памяти! Главного помощника! Можно даже сказать — друга!

И вот сейчас ноутбук стоит рядом, на крышке у него не осталось даже тени следа. А в сердце Лены осталась большая рваная дыра.