Тамара Лисицкая - Идиотки

Сергей был встревожен.

Опомнился? Пожалел?

Пожалел о вчерашнем «я тебя люблю»?

Он молчал, одевался. Невысокий, компактный, движения сердитые.

Кажется, что-то не так…

Вот только не накручивай себя раньше времени! Не думай дурного! Не надо! Он просто занят работой, у него сегодня какая-то очень важная встреча…

Лена еще полежала чуть-чуть, пяткой гладя одеяло. Потом отправилась в ванную, в роскошную, изумрудного мрамора многометровую ванную Сергея. И первым делом «поздоровалась» с бриллиантово-белым унитазом.

«Приветствие», всегда незаметное и привычное, в этот раз оказалось странным. Больно. С чего вдруг? Лена как-то страдала почечной болезнью, следствием долгого сидения на холодном. Тогда было что-то подобное, ходили к врачам, пили веселенький желтый фуразолидон.

И как же неприятно, когда родной организм начинает вести себя странно, когда дает сбой!

Она даже подзабыла о Сергее.

Н-да, когда банальный поход в туалет превращается в подвиг, жизнь теряет краски. И Лена вернулась в комнату абсолютно потухшая. Ведь как не вовремя, а? Как не вовремя с ней случилась эта непонятная позорная почечная беда! Сейчас бы дышать в унисон, любоваться человеком, который сказал тебе главные слова, а разум занят низким…

Жизнь состоит из контрастов…

Ирочка и Рома проснулись в обнимку на заднем сиденье. Валили снежинки, в заросших белой рамкой окнах торчала Москва Пригородная.

— Это мы где? — поинтересовался Рома, протирая лицо свитером. — Это что вокруг?

— Это Москва!

Ирочка пожевала то, что после ночи остается во рту, поморщилась:

— Фигня такая… Каждый раз утром жалеешь, что у тебя есть зубы…

Зато не пришлось жалеть, что люди изобрели автомобили. Завелся сразу, несмотря на мороз. Пока машинка прогревалась, Ирочка устроила себе сеанс свежести. В частности, отворила дверь, нарушив конструкцию сугроба, получила снегом по голове. Тут же загребла то, что осталось на крыше, и начала тереть лицо и десны. А мороз при этом был недетский, так что бодрость к Ирочке пришла очень быстро. В связи с этим она попрыгала, повизжала.

Рома смотрел изнутри, улыбался. Безумная девка, смешная. Такая удивительная!

— Заболеешь! В машину иди!

Но Ирочка вернулась только после того, как кто-то из местных жителей вышел к дороге узнать, не нужна ли «скорая».

— Колбасит меня! — сообщила Ирочка, красиво хлопая снежной дверцей.

— Что с тобой?

— Колбасит! Слово такое новое! Употребляется, когда надо передать веселое возбуждение!

— Колбасит! — сам себе повторил Рома. — Колбасит!

— Ну что? Выедем?

Машинка послушно заревела, сминая снежные преграды.

— Сейчас добираемся до первого телефона, звоним одной моей тетке, у нее моемся-переодеваемся, потом едем в агентство, всех там делаем, подписываем контракт на пару тысяч баксов, и сразу же домой!

Но уже у первого телефона их ожидало большое разочарование.

Сначала Ирочка долго прикладывалась ухом к разным трубкам — автоматов много, а работают единицы. Рома представлял себе, как промерзший пластик касается виска, и ежился. А ведь Ирка еще и плечом прижимает, и роется голыми пальцами в сумке! А на морозе любая мелочь в сумке — острая!

Потом Ирочка яростно швырнула трубку на рычаг и погрузилась в сумку уже двумя руками. Начала вываливать на полку в будке ее содержимое. И было видно, что она сильно ругается.

Вернулась злая как черт.

— Вот фффак!

— Что случилось?

— Сволочи! Скоты!

— Да что случилось, скажи?

— Записная!

— Что?

— Записная книжка, бллин!

— Потеряла?

— Откуда я знаю! Нет нигде!

— А ты хорошо смотрела?

— Ой, слушай! — Ирочка яростно сунула в зубы сигарету, сморщилась. — Заткнись, а? Не до тебя сейчас!

Рома замолчал, отвернулся к окну.

Ирочка слегка успокоилась, взяла свою сумку, вывернула горкой все, что там было, на заднее сиденье. Долго расшвыривала, не доставая из зубов сигарету.

— Ну, вот! Все! Ничего нет!

И она упала на свое место, затекая яростью. В том числе и к Роме. Как будто Рома был виноват.

Он уже знал, что в таких случаях надо переждать.

Ирочка поискала еще, вышла на мороз, свирепо пиная снег, потом лежала на руле без сил.

Наконец стало можно.

— Ир! А что, мы без этой записной книжки никак?

— Никак!

— Ну, давай пойдем на переговорный пункт, позвоним в Минск кому-нибудь, кто знает московские телефоны…

— Никто не знает!

— Так может без звонка? Просто приезжаем и все?