Тамара Лисицкая - Идиотки

— Да? Плохо.

И еще смеется!

Лена села на скользкое сиденье. Странно, в машине совсем не жарко. А с улицы казалось, что в салоне просто печка.

— Кондиционер, кожаный салон, все дела. Я тебе уже показывал?

— Да.

— Девушки любят разные такие понты. Ты любишь?

— Не очень.

— Ой, какие мы оригинальные… Куда едем?

Да уж… Не надо было садиться в его машину.

— На Маркса.

— А что там?

— Там телестудия.

— О! Так мы на телевидение едем! Отлично! Никогда не был на телевидении!

— Я там тоже еще ни разу не была. Сегодня в первый раз.

— Будешь знакомиться с коллективом?

— Не знаю.

Сергей критически осмотрел ее.

— А где твое вчерашнее платьишко?

Может быть, попросить остановить? А как это делается? Просто сказать: останови, пожалуйста? А если не остановит?

— Мне кажется, тебе лучше поменять упаковку. Все-таки телевидение — не кабинет директора. Надо произвести впечатление.

— Надо чем-то другим производить впечатление!

— Правда? Это чем же?

Улыбается!

— Умом.

— О! И много ты знаешь женщин, которые добились чего-то умом?

— Много.

— Ну, например?

— Маргарет Тетчер.

— Ну, если ты в политики собралась… А я думал, ты на телевидении хочешь работать?

Какого черта он ее учит? Он! Ни разу не видевший камеры? Лена закусила губу, уставилась в окно и решила, что сама выскочит из машины на ближайшем светофоре.

— Ну, чего дуешься? Я понимаю, что не разбираюсь в телевизионных штучках. Это ты с детства лапшу людям на уши из ящика вешать училась! А я деньги зарабатывал в это время. И знаешь, научился разбираться в людях. Если хочешь добиться успеха — действуй по известным правилам, а не свои изобретай.

— Почему же своих не изобретать?

— Потому что время уйдет, ты состаришься, снова станешь толстой, и никому уже не захочется снимать тебя. Причем во всех смыслах!

— Неужели ты думаешь, что снимают только тех, кто в коротких юбках?

— Неужели ты думаешь, что нет?

— Думаю, да!

— Да, в коротких юбках?

— Нет, не в коротких!

Опять смеется! Он относится к ней как к малолетней дурочке!

— Слушай, Сергей! Мне уже двадцать лет!

— А мне тридцать! И что?

— Ничего.

— Вот именно! Ну-ка, загляни под сиденье!

Она не сразу поняла — как это? Потом вывернула шею, взглянула вниз, на коврик под задними креслами.

Здоровенный букет цветов.

— Это тебе. В знак моего смирения.

— Не надо… Зачем…

— Затем.

Лена в сотый раз обалдела до самого края, до предела. Что он делает? Как он может? И что делать ей?

— А… куда мы едем?

— К тебе домой.

— Ко мне??? Зачем???

— Чтобы ты переоделась!

— Да ты что! Да как ты…

— Смею. Я тебе только добра желаю, поверь. Сейчас ты переоденешься во вчерашний костюмчик, подъедешь на крутой тачке, и высокое уважение тебе обеспечено.

— Да сколько говорить! Там не тачка с костюмчиком главное!

— Запомни! Тачка и костюмчик — это всегда главное! — Сергей заглушил мотор, откинулся на спинку. — Кроме того, тебе никто не мешает при этом блеснуть знаниями и потрясти своим опытом. Одно другому не мешает. Делай все то, что ты делала бы и без меня, но только выгляди при этом успешной, красивой барышней, которая ни в чем не нуждается. Укрепляй позиции всеми способами. Вот и все, что я хочу тебе сказать.

Все в ней бушевало, все возмущалось. Хотелось сказать что-нибудь резкое. Три… Нет, раз пять сказать что-нибудь резкое. Но воспитание не позволяло. Воспитание всегда мешает в тех моментах, когда нужно принимать решение.

— Ладно. Я сделаю так, как ты говоришь. Но если меня выгонят из кабинета и не захотят со мной разговаривать…

— Тогда тоже ты в плюсе! Будешь успокаивать себя тем, что тебя выгнали не из-за того, что ты дура, а из-за того, что ты напялила это платье!

Лицо само улыбнулось, хотя Лена была против.

Маргарита Петровна встретила ее с тревогой.

— Что-то случилось? Тебя не приняли?

— Я еще не ездила.

— Как это? У тебя же встреча через полчаса! Ты не успеешь добраться!

— Успею. Меня подвезут.

— Подвезут? А кто, если это не секрет?

— Ирин брат Сергей. Он как раз в ту сторону едет…

— Как мило с его стороны…

Лена вошла к себе, потом выглянула.

— Мам, я вернулась переодеться. Пожалуйста, давай обойдемся без комментариев по этому поводу.

— Я и не собиралась! — вспыхнула Маргарита Петровна и проследовала в свою каморку.

Там она упала в любимое кресло, притянула к себе кошку. Есть же какое-то учение о терапевтическом воздействии кошек? Когда их гладишь, успокаиваешься, успокаиваешься, гладишь и успокаиваешься… Мурка с удивлением взглянула на хозяйку. Она была не против своего участия в сеансе терапии, но зачем же так давить?