Тамара Лисицкая - Идиотки

— Ничего, — сказал сам себе администратор. — Такой костюм стоит как две бутылки коньяка. Даже если нажалуется, не обеднеем…

Но это не значило, что можно и дальше прощать Главного Врага Всех Мужчин.

— Петрова, — тихо позвал администратор. — Ты здесь, Петрова?

— Здесь, — Наташа вышла из-за двери, была спокойна, все понимала.

— Ну, все. Ты уволена, Петрова, и это окончательно. Ты уволена совсем, со всех своих работ! Ты за-ко-ле-ба-ла меня, Петрова!

Она отдала ему найденную сережку, как будто передала эстафетную палочку. Хотя какая у них могла быть общая эстафета?

— Здравствуйте. Я — Лена Иванова! Лера Борисовна сказала…

— А! Это ты? Заходи, садись! Не помнишь меня?

Бойкий, невысокий дядечка с бородой и тревожными глазами, в кино такими обычно изображают мучеников и колхозных юродивых.

— Не помнишь меня? Семен Леонидович!

Семен Леонидович. Семен Леонидович…

— Вот видишь, а я тебя помню! Я был режиссером на телемосте… Хотя это все пустое! Ну, чем занималась все это время?

— Да так… — Лена мялась, не знала, куда именно садиться, что говорить, куда девать при этом ноги. Наверняка такие тревожные, творческие дядечки не интересуются круглыми коленками молодых статисток.

— А это кто там мнется? С тобой, что ли?

— С ней! — крикнул сзади Сергей. — Сергей. Продюсер Лены. Очень приятно!

— У тебя продюсер есть? — Семен Леонидович удивился. — Ничего себе! Мне сорок пять лет, а у меня до сих пор продюсера нет!

— Вот были бы вы молодой, красивой, талантливой девушкой, тогда и у вас был бы продюсер! — радостно подхватил игру Сергей. — Кто-то должен помогать таланту! Сам он, как вы знаете, довольно беззуб!

— Да? Ну, в целом согласен. Оба садитесь, чего сквозняки гонять. Чай будете?

Сергей заказал два. Сам сидел и за спиной дяденьки подавал полумертвой Лене разные оптимистические знаки.

А Лена понимала, что сейчас обман вскроется, что сейчас у Сергея спросят что-нибудь о его пути в телевидении, и он жестоко облажается. И придется с позором уходить. Он, конечно, потом отшутится, скажет, что испытал острое желание подурачиться и испортить кому-нибудь жизнь. Но почему именно сейчас и именно Лене?

— Итак, — сказал Сергей, принимая чай. — Мы вас слушаем, уважаемый Семен Леонидович.

Лена молила Бога о том, чтобы их выгоняли не громко, чтобы дали возможность выйти своими ногами…

— Хм, — Семен Леонидович совсем озадачился, помешивал сахар тусклой некомплектной ложечкой и улыбался в усы. — Хм… Так вы, я вижу, серьезно настроены!

— Естественно, — Сергей устроился поудобнее, переплел ладони на животе. — Знаете, я уверен, что вы не предложите Елене плохое. Вы профессионал, она профессионал. Моя роль здесь чисто посредническая. Я хочу, чтобы обе стороны пришли к консенсусу, вот и все.

— Да. Очень мило. Ну, а ты, Лена, сама ты чего хочешь?

— Не знаю, — Лена уже действительно ничего не знала. — Мне сказали, и я пришла.

— Видите, — улыбнулся Сергей. — За этими телевизионными гениями глаз да глаз нужен! Вот о чем она может договориться? Ни о чем! А как можно иметь дело с человеком, который не может договориться? Вы же серьезная организация! Телевидение! Нет! Ее дело — блистать на экране! Она умеет великолепно двигаться, улыбаться, она говорит так, что этому хочется верить! Кроме того, уважаемый Семен Леонидович, — просто, чтобы знали, — готовясь к встрече с вами, Лена похудела на тридцать килограммов!

— Да вы что? — изумился Семен Леонидович, посмотрел на Лену с большим любопытством. — Это правда?

— Правда. Только не на тридцать. На двадцать…

— Это она скромничает, Семен Леонидович!.. А посмотрите, какие ноги! Грудь какая! Вы же мужчина! Вы не можете не оценить ее грудь!

— Ну, я уже вышел из того возраста…

— Но вы же не можете не думать о своих зрителях! Им-то будет приятно видеть именно такую конфигурацию?

— Ну, да. Конфигурация хорошая, ничего не скажешь…

— Так вот. С нашей стороны вы и впредь можете рассчитывать на прекрасный товарный вид и трудовую дисциплину. Конечно, в том случае, если встречное предложение будет адекватно представлено вами.

— То есть теперь моя очередь хвалиться своей конфигурацией?

— Да! — тонко улыбнулся Сергей. — Теперь ваша очередь. А мы будем слушать ваше предложение.

— Ну, какое мое предложение? — Семен Леонидович поставил чашку, хрустнул длинными рябыми пальцами. — Я даже теряюсь… После вашего такого выступления…