Тамара Лисицкая - Идиотки

— Что?

— Ну, как я?

И Лена обалдела. Просто опустила руки с прилипшими кусочками сальца из сервелатов и смотрела.

Тонкая, высокая, жемчужно-прозрачная. На голове — кокетливая маленькая фата, а на попе — вздорный бант, благодаря которому в плоском тельце невесты появилась волнующая тайна. Но даже и не это главное. Главное — она была НЕВЕСТОЙ. Самой прекрасной девой на всей планете.

— Очень красиво! Очень!

— Правда? — Ирочка метнулась к зеркалу. Все зеркала — от трюмо и до карманной стекляшки в пластиковой оболочке — все были у нее на службе в этот великий день.

— Ирка! Я даже не ожидала…

— Ну, ладно ты, — невеста прошлась перламутровыми ноготками по влажному атласу юбки. — Не перехвали.

Господи, как красиво! И никакой зависти. А какой смысл завидовать тому, что с тобой не может произойти потому, что не может произойти никогда? Ведь не завидует же Лена какой-нибудь английской королеве Виктории. Нет на самом деле никакой королевы Виктории и невест нет, хотя не исключено, что кому-то удается попасть по ту сторону Зазеркалья. Такие люди, как Ирочка, могут быть и королевой, и невестой. Но Лена слишком реальна, чтобы…

— Жених приехал! Жених приехал!

Ирочка пискнула и вытолкнула Лену в коридор. А туда уже слетелись родственники, большие и малые, у кого-то по ходу торчала шпажка от канапе в зубах, но пропустить шоу никому не хотелось.

— Где свидетельница? — грозно закричала Валентина Сергеевна — В первый раз такую свидетельницу вижу! Никакой помощи!

Теряя сознание от страха Лена пробралась поближе, к самой двери, где получила от Валентины Сергеевны порцию напалма и напутствие:

— Ну, смотри! Торгуйся хорошо! Такую невесту отдаешь!

Прямо перед Леной стоял бледный, несчастный Рома. Бледный, несчастный, но красивый как бог, и в костюме. И он тоже не очень понимал, что требуется от него сейчас как от жениха.

— Свидетель где? — Валентина Сергеевна совсем рассердилась. — Что у вас за бардак? Давайте сюда свидетеля!

Рома, напуганный до смерти нападением будущей тещи, посторонился и пропустил вперед коренастого, быковатого юношу с довольно прыщавым лицом.

— Я свидетель! — весело сообщил юноша. — Все будет нормально! Сейчас разберемся с вашей невестой!

И Валентина Сергеевна вздохнула с облегчением. Сразу видно: нормальный парень, понимает в жизни, своего не упустит. Вздохнула и приготовилась следить за процессом купли-продажи дочери, готовая в любой момент встать горой на защиту ценника и не дать глупым малолеткам извратить вечные и прекрасные понятия о браке.

В ЗАГС гнали в шикарной белой машине. Ирочка, Лена, Валентина Сергеевна и Роза Наумовна. По политесу мамам полагалось ехать в каком-то другом экипаже, но что-то не срослось, и Валентина Сергеевна по этому поводу страшно сердилась. Ей не нравилась свадьба, не нравился выбор дочери — да, она любит Рому и его родителей, у них многолетняя дружба, но жизнь показала, что никакой пользы эта дружба не приносит, а тогда зачем такие родственники? Но при этом при всем Валентина Сергеевна была женщиной строгих моральных принципов и понимала: после венчания молодых людей ждет только один путь. В семью. Конечно, когда она узнала о том, что ее дочь тайно повенчалась с другом детства, она была в страшной ярости. Она била идиотку Ирочку, как пятилетнего нашкодившего ребенка. Но изменить ничего не могла. И потому смирилась, каждую секунду думая о Брониславе Станиславовиче и его двухуровневой квартире. Ох, дура Ирка, дура! Дура безмозглая! Пожалеет ведь, да будет поздно! Такие мужчины, как Бронислав Станиславович, в холостяках и месяца ходить не будут!

Ирочка сунула в окно руку и рулила, как крылом самолета, ладонью. Ей было хорошо. Сзади мчалась красивая черная машина с женихом, с другом жениха — да, да! Этот друг жениха, этот прыщавый свидетель, и был той самой тайной любовью Ромки! И Ирочка собиралась в ближайшее время серьезно с Ромой поговорить, указав ему на его дурной вкус. Все-таки в мужчинах Ирочка разбиралась получше.

А Лена была взволнована и все. Ничего, кроме волнения по разным поводам сейчас не могло удержаться в ее голове, не познавшей сегодня радости прикосновения рук парикмахера. И это тоже смущало Лену. Она собиралась быть сегодня вечером красавицей, но банально не успела. И что теперь делать, как явиться в ЗАГС в джинсах? Это ведь Храм, а в храм в джинсах не пускают…

— Лена, ты могла бы и платье какое-нибудь надеть! — вдруг сухо заметила Валентина Сергеевна, и Лена вздрогнула от мистической, пугающей своевременности этого замечания. — Там же будут фотографировать! Ты понимаешь, что свидетельница в джинсах — это позор на всю жизнь?