Тамара Лисицкая - Идиотки

— Там будут мальчики? — волновалась Анжелка.

— Будут. Но тебя это не касается.

— Почему это?

— По кочану.

— А я хочу!

— Мало ли что ты хочешь!

— Блин! Достала ты уже! — Анжелка швырнула расческу и удалилась в ванную.

— Она там плачет, да? — огорчилась Элеонора.

— Ничего. Поплачет и перестанет.

— А почему ты ей не разрешаешь дружить с мальчиками?

— Потому что она этого не умеет делать.

— А я?

— А ты умеешь.

— Значит, я могу с ними играться?

— Можешь. Только тебе придется взять в игру еще и Виолетту.

Элеонора приуныла, с тоской взглянула на младшую:

— Ай, с ней неинтересно! Она ничего не умеет! Ни в классики играть, ни через скакалку прыгать!

— Вот ты и научи ее.

— А там будут конфеты? — это уже Виолетта.

— Будут. И торт будет. И вкусная колбаска.

— Ой, я хочу торт! Хочу торт!

— И я хочу торт! И колбаску хочу! И куклу с желтыми волосами!

Наташа смотрела на сестер, потом не выдержала, повалила обеих на безногую кушетку. Начался привычный и любимый всеми сторонами процесс щекотания, кусания, брыкания и спонтанного целования. Анжелика долго слушала из ванной, как визжат сестры, потом гордо выплыла, постояла в стороне, ожидая приглашения, не дождалась, навалилась сверху и тоже щекоталась, брыкалась и кусалась, сохраняя при этом мину вдовствующей императрицы.

— Ну, как ты, жених?

— Нормально.

— Спишь еще?

— Нет, маме помогаю. У нас тут гости приехали.

— А… Ну, как настроение?

— Не знаю. Страшно. А тебе?

— А мне клево! Я сейчас в парикмахерскую иду, прическу делать…

— Хорошо.

Ирочка помолчала. Ждала, что Рома признается в любви? Нет, не ждала. Просто была какая-то приятная растерянность, какое-то томление. А что с ним делать — не знала.

— Ладно, Ир, я пойду, мама зовет.

— Ну, иди. Пока.

В парикмахерской встретились с Леной. Та пока не выпячивалась, скромно, в джинсиках. Но сияла при этом как зимняя луна.

— Чего это ты так радуешься? — удивилась Ирочка. — Вчера еще так не радовалась.

— Меня пригласили на телевидение!

Ирочка упала в кресло, удивленно взглянула на себя в зеркале, подняла тонкие бровки:

— В смысле?

— Ну, на телевидение! Пригласили!

— Что, снова вести будешь какую-нибудь программку?

— Пока только на собеседование.

— Ну, не знаю…

Ирочка как-то явно расстроилась. Ну, зачем Ленка так бестактна? Надо ей было в этот светлый день говорить о своих успехах? Кому это интересно? Уж точно не Ирочке.

— Ты бы лучше с утра к нам домой зашла! Мамане помогла! Свидетельница называется!

Лена смутилась, притихла. Да, действительно. Видимо, надо было зайти. Ей, конечно, никто не объяснял права и обязанности свидетельницы, но можно было бы догадаться!

— Я прямо сейчас зайду.

— Да сиди уже. Просто будь со мной, ладно? Невесту нельзя оставлять одну, твоя задача — быть рядом и следить за порядком. Поняла?

— Да, Ирка, ты не нервничай. Все будет нормально. Все люди женятся, и ничего…

— Да причем тут «женятся»…

Ирочка совсем расстроилась, расползлась по креслу, мрачно следя за действиями парикмахера:

— Люда! Блин! Ну, что, обязательно так тянуть? У меня и без того башка отваливается! Какие вы все, блин, негибкие! Можете вы хотя бы в день моей свадьбы думать не о себе, а обо мне?

Парикмахер ласково улыбалась, кивала и осторожно посматривала в сторону Лены с выражением лица: «ну, ничего, ничего, потерпим, да?».

— Ирка, а ты специально пригласила Варфоломея и гитариста Э.?

— А как ты догадалась?

— Ну, просто я бы пригласила. Пусть бы посмотрели, помучились…

Наживка была верная, Ирочка клюнула и посветлела:

— В общем, я тоже так прикинула… Они, конечно, редкие мудаки, но мне будет приятно знать, что они ревнуют, и все такое. К тому же Ромке будет пофиг, кто у меня кавалер и что у меня с ним было. Так что могу делать что хочу.

Лена внимательно слушала, кивала и молила небеса о том, чтобы то ниспослало Ирочке стабильно удовлетворительное настроение хотя бы на ближайшие сутки.

В час были дома. Ирочка ушла к себе и там с помощью двух зеркал пыталась рассмотреть прическу. Лена отправилась на кухню, где под руководством чьей-то дальней родственницы долго и быстро готовила закуски-канапе, поскольку гостей была целая квартира, они хотели есть, пить и веселиться, а канапе — такая мелочь, на один зуб нашему человеку…

— Ленка! Иди сюда!

Четырнадцать часов, уже скоро ехать в ЗАГС. Лена оставила кухню и пошла на зов. Дверь за ней немедленно захлопнулась — Ирочка не хотела, чтобы в комнату проникли какие-нибудь враги.