Питер Уэйр - Безумие Дэниела ОХолигена

— Ну хорошо, я подожду несколько дней и посмотрю, как буду себя чувствовать.

— Отличный парень, — сказал только что прибывший Кнутсен. Когда он приходил вместе со всеми, он проводил время в основном за курением трубки и выглядел непроницаемо нордическим. Кнутсен был одет в меха и так сильно напоминал арктического охотника, что, похоже, с этим смирился: эскимосское создание, которое ходит как медведь и питается кусочками сала.

— Но даже если я соглашусь пожить еще немного, — настаивал Дэниел, — где я возьму мораль, закон, в и дение правильного пути? Что, короче говоря, я буду делать?

Креспен изобразил вкрадчивую улыбку, и Дэниел понял, что он ждал этого вопроса.

— Прежде всего я угощу тебя историей моей жизни, а потом ты займешься пропагандой и распространением тех великих исследований, в которых я истощил свои дни. В этом и заключается твоя благородная миссия — вернуть человечеству утраченный в огне пожара изумительный «Ignis Fatuus», а вместе с ним глубочайшие новые законы, позволяющие управлять всеми существующими стихиями.

Дэниел поразмыслил над сказанным. Есть дела и похуже. Возможно, это сохранит его разум. Реконструировать «Ignis Fatuus»? Почему бы и нет?

— Ты станешь известен в академических кругах, — заметил Туд Кнутсен, — я побеспокоюсь об этом.

Интерес Дэниела усилился.

— Книга лежала двести лет до того, как сгорела, почему же никто не побеспокоился ее прочитать?

Креспен де Фюри был явно раздражен.

— Как можно быть таким грубияном? Я пришел с Кнутсеном и рыцарем спасти тебя от твоих сантиментов, взбодрить, и что же в ответ? Ты стенаешь и строишь подлые предположения о качестве моего труда.

Кнутсен и сэр Берсилак подавили смешки.

— Заткнитесь, — вскинулся на них старик и уставился на Дэниела. — Так собираешься ты присоединиться к моим усилиям или нет?

— Полагаю, что да.

— В таком случае ты обязан выслушать историю моей жизни, ибо единственная вещь, которую я пока открыл, — это кто я есть, а для того, чтобы что-то знать, необходимо знать что-то другое.

— Очень интересная история, — пришел в восторг Зеленый Рыцарь, — тебе понравится, Дэниел, обещаю. Там и про меня есть!

— В самом конце, — сказал Креспен, бросив строгий взгляд на возбужденного рыцаря. — Теперь всем тихо: я начинаю. Узнаем все по частям. Сегодня я расскажу историю моего детства в Саке, раннее использование разрушительных машин, мой крестовый поход против распутства и расточительности и про то, как я был спасен от костра инквизиции и оказался в лагере Филиппа Валуа, спасителя Франции.

И рассказал. А когда кончил свой рассказ, врачи отменили Дэниелу уколы — и чары морфия рассеялись, а вместе с ними Кнутсен, Зеленый Рыцарь и Креспен де Фюри.

В полном сознании, на больничной койке, Дэниел обнаружил, что демоны тоже исчезли, и избавление от них привело его к мысли, что Креспен де Фюри был порождением кьянти и морфия. Мирный сон подтвердил эту мысль, теперь вокруг было так много всего, привлекавшего его внимание. Алисон, Ларио и Эмили приходили каждый день. Авария произвела катарсический эффект на их отношения с Алисон, а подлинная и нежная забота Ларио о Дэниеле обескуражила его и обезоружила.

Заскочила парочка коллег из университета, Перкис и Мандельброт, выведать, насколько вероятно возвращение Дэниела к преподавательской работе. Когда Дэниел дал им понять, что будет здоров к началу следующего семестра, они утешились тем, что набросились на его фрукты и конфеты, отпуская завистливые ремарки по поводу разницы в их положении, и ретировались на полуслове при приближении служащего Армии спасения с кружкой для пожертвований.

Потом были унижения инвалида, включая оскорбительное исследование студентами-медиками. Он так и не привык к словам: «Сейчас вы испытаете легкое неудобство», предвосхищающим насильственное введение в рану или отверстие очередного всасывающего или впрыскивающего инструмента. Однако, когда ему стало лучше, особенно после того, как сняли гипс и он смог немного двигаться, Дэниел заскучал. Он читал до боли в глазах и обнаруживал, что иногда ему хочется их закрыть и вызвать арктического охотника, рыцаря и мудреца, но не мог найти даже сэра Берсилака — своего друга по сновидениям последних двадцати лет. Похоже, истощенное неистовством последних недель сознание очистилось от видений.

По его просьбе Эмили отыскала в гостиной «Медиевиста» и принесла в больницу. Дэниел решил перечитать статью профессора Кнутсена «Зеленый Рыцарь и концепция приключения» и другую — про Креспена де Фюри и таким образом вновь их вызвать, но все, чего он достиг за час бешеной концентрации, была головная боль и поток неприятных воспоминаний, причиной которых стали пятна от кьянти на разорванных страницах. Похоже, что троица навсегда пропала.