Игорь Козлов - Время «Ч»

Он, конечно, проявлял себя, потому как во время сбора грибов я всегда первым был даже в самые неурожайные годы, а потом, когда подрос и стал с батей на охоту ходить, тоже никогда с пустыми руками не возвращался. Но разве мог я тогда думать, что умение это: землю-матушку глазами щупать, каждую былинку на ней подмечать — особый дар. Что это, в общем-то приятное, занятие может стать профессией.

А вели меня к ней опытные мастера и наставники: они меня сразу на учебном пункте приметили, в школу служебного собаководства направили, а там уж я изучал науку следопытную по всем правилам. И узнал, что есть «механизм образования следов», есть свои формулы и таблицы, по которым, видя отпечаток ступни человека, можно определить такое, чего он и сам о себе не ведает.

Как-то позвонили мне из поселка, просят: «Иван Васильевич, спустись в ущелье. Там на склоне туристы следы «снежного человека» обнаружили. Разберись… А то уже корреспонденты в бой рвутся».

Я приехал к месту происшествия, посмотрел и говорю:

— Прошел мужик в сапогах. Молодой, худой, высокий. Шел спокойно, один, без груза.

— Как так в сапогах? — загалдели туристы. — В каких таких сапогах?

— Не сомневайтесь, ребята, в сапогах… Просто отпечатки ветром обвеяло. Но вот, видите, пятка имеет характерное утолщение — это каблук.

— А почему мужчина? Может, женщина надела мужские сапоги? — ехидно спрашивает одна девица.

Я спокойно поясняю:

— Длина шага и угол разворота ступни у мужчин всегда больше… Почему молодой? Потому что дорожка следов прямая. Старый шёл бы более мелкими шагами и не так ровно… У толстяка нет должного равновесия, его заносит то вправо, то влево… А как рост определить? Известно, что длина ступни примерно равна одной седьмой роста…

— Позвольте! — возмутился «руководитель поисков». — Где же вы такого мужика найдете, с такой лапой?

— Это здешний пастух Гулям Джамиров из кишлака Хакими. Я его знаю. У него сорок восьмой размер…

Туристы не поверили, нашли пастуха и тот сразу же сознался: «Да, третьего дня был на склоне…»

Так я похерил всю сенсацию. Долго потом в пограничном отряде над этим случаем хохотали…

Но сейчас я хочу рассказать о другом эпизоде. Мне тогда совсем не до смеху было. Очень даже туго пришлось… А запомнил я его хорошо, потому что произошел он в день рождения начальника нашей заставы капитана Сомова, и опять-таки в самый неподходящий момент — солдаты кино смотрели: про шпионов, между прочим…

Только там, в фильме, острый момент подошел, как вдруг: «Застава, в ружье!»

Вот вы спрашиваете: что чувствуешь, когда слышишь эти слова?

Трудно сказать… Но что-то в душе происходит — это точно. Какая-то струна в ней зазвенит — и уже все суетные мысли забыты, как в старину говорили — все «мирское» отброшено. Одна цель, одна задача, один порыв, который объединяет всех… По заставе будто ветерок пролетит…

Честно говоря, люблю я эти минуты! Может, ради них и остался в пограничных войсках. В эти минуты истинное проявляется, стержневое. Вся шелуха с человека слетает — идет он в поиск просветленный, как в бой…

Дежурным тогда был толковый парнишка — ефрейтор Саша Макаров. Он быстро выдал оружие, боеприпасы, сигнальные пистолеты… Взревели моторы машин, кавалеристы на конюшне седлали лошадей…

А в это время наряд, которым командовал сержант Новиков, шел дозором вдоль контрольно-следовой полосы. Макаров вызвал его на связь, и через несколько минут пограничники бросились к месту нарушения границы. Вот где пригодились многочисленные кроссы! Не зря я их гонял…

Мы были в пути, когда эфир принес доклад Новикова: след обнаружен, судя по отпечаткам, нарушитель скрылся в щели, ведущей к перевалу.

Это была очень ценная информация. Она позволила начальнику заставы сразу принять правильное решение. Капитан Сомов возглавил кавалерийскую группу, которая начала подъем на хребет — с него хорошо просматривалось все урочище. А я со своим Рексом продолжал мчаться к следу, потому что щель, по которой бежал лазутчик, разветвлялась, как крона дерева. Стало быть, он в любой момент мог изменить направление. Мой «нюхач» должен был четко определить это, а я — по радио передать начальнику заставы, чтобы тот сделал маневр.

Теперь несколько слов о Рексе… Красавец был пес! Рост — 75 сантиметров, окрас — светло-серый, рельефная мускулатура… Хвост всегда «саблей» держал, а какой работяга был… Эх!.. До сих пор как вспомню — такая жалость берет…