Дэвид Уоллес - Бесконечная шутка

Он не сразу начал воровать, Гейтли, когда стал наркоманом на постоянке, хотя иногда прикарманивал мелкие ценности в квартирах обдолбанных медсестер, которых иксил и у которых приобретал образцы. Вылетев из школы, Гейтли какое-то время работал на постоянке на букмекера с Северного побережья, также хозяина нескольких стрип-клубов вдоль шоссе № 1 в Согасе, Бледного Соркина, который вроде как задружился с Гейтли, еще когда тот играл в высококлассный футбол. Гейтли продолжал сотрудничать с Бледным Соркиным на полставки даже после того, как обнаружил свое призвание в краже со взломом, хотя и склонялся со временем все больше к менее обременительной нежестокой преступной деятельности.

Но где-то с восемнадцати до двадцати трех Гейтли и вышеупомянутый Джин Факельман – высоченный, сутулый, толстозадый, до странности похотливый и с рождения дерганый наркоман-дилаудидщик с рано появившимся пузом и моржовыми усами, которые, казалось, вели свою собственную нервную жизнь, – эти двое служили кем-то вроде полевых оперативников Бледного Соркина, принимали ставки, передавали их в Согас, доставляли выигрыши и собирали долги. Гейтли никогда особо не понимал, почему Соркина называют Бледным, ведь большую часть времени он для эзотерического лечебного режима от кластерной головной боли проводил под ультрафиолетовыми лампами и потому постоянно был такого блестящего цвета темного мыла, с профилем почти того же цвета и классической монетности, как у молодого бодрого пакистанского врача, который сказал Гейтли в больнице Милующей Божией Матери в Беверли, что ему ужясно жял, но после цирроза и циррозного инсульта миссис Г. оказалась на неврологическом уровне приблизительно брюссельской капусты, а потом дал указания, как добраться общественным транспортом до УДУ в Пойнт-Ширли.

Юджина («Факса») Факельмана – который вылетел из образовательной системы Линна, штат Массачусетс, уже где-то в десять, – с Бледным Соркиным свел тот же азартный экземный помощник фармацевта, который до этого свел с Соркиным Гейтли. Никто больше не звал Гейтли Бимми и Dushka. Теперь он был Дон, без всяких кличек. Иногда Донни. Соркин звал Гейтли и Факельмана своими Башнями-близнецами. Они стали более-менее бойцами Соркина. Только совсем не такими бойцами важных уголовных авторитетов, как их обычно изображают в популярном интертейнменте. Они не торчали неподвижно по бокам от Соркина во время сходок уголовных авторитетов, не зажигали ему сигары и не называли «боссом», ничего такого. Они не были его телохранителями. На самом деле физически они проводили с ним не так уж много времени; по большей части с Соркиным, его офисом в Согасе и секретаршей они общались с помощью пейджеров и мобильников 367.

И хотя они собирали для Соркина долги, включая плохие (особенно Гейтли), Гейтли тоже не то что бы вовсю ломал должникам коленные чашечки. Даже сама угроза принудительного насилия была редкостью. Отчасти хватало уже впечатляющих габаритов Гейтли и Факельмана, чтобы уладить проблемы с просрочками. А отчасти дело в том, что все стороны переговоров обычно давно друг друга знали – Соркин, его игроки и должники, Гейтли и Факельман, другие наркоманы (которые иногда делали ставки, но чаще посредничали с Гейтли и Факельманом за других), даже ребята из отдела нравов Органов Северного побережья, многие из которых сами иногда ставили у Соркина, потому что для госслужащих у него были предусмотрены скидки на отъем. Такое себе маленькое сообщество. Обычно работа Гейтли с плохими долгами или просроченными отъемами – это поехать к должнику в тот бар, где он смотрит спорт по спутниковому, и просто сообщить, что долг грозит стать проблемой, как будто в данном случае виноватая сторона – сам долг, и что Бледный очень обеспокоен этим фактом, и на месте набрасывал с должником какое-нибудь соглашение или план погашения. Затем молодой Гейтли заходил в сортир бара, звонил Соркину с мобильного и получал добро на план, который они набросали. Гейтли был покладистый, дружелюбный и никому даже слова поперек не говорил, практически. Как и Бледный Соркин: большинство его должников были старыми и постоянными клиентами, так что без каких-то кредитных линий никуда. Большинство же редких проблем с долгами, которые требовали габаритов и принуждения, касались людей с игроманией, таких жалких вороватых ребят, зависимых от азарта ставок, которые увлекались, на кураже загоняли себя в яму, а потом самоубийственно пытались из ямы отыграться, и которые делали ставки у нескольких букмекеров сразу, и которые врали и соглашались на планы погашения, следовать которым не собирались, самоубийственно рассчитывая, что могут потянуть со всеми долгами, пока не рассчитаются разом с крупного выигрыша, а он, всегда верили они, случится уже вот-вот. С такими типами приходилось тяжко, обычно потому, что Гейтли был знаком с должниками, и они пользовались знакомством и умоляли, и плакали, и давили на жалость сказочками о любимых людях и тяжелых болезнях и Гейтли, и Бледному Соркину. Они сидели, смотрели Гейтли прямо в глаза и врали, и сами верили собственному вранью, и