Дэвид Уоллес - Бесконечная шутка

– Эсхатон отменяется, – сказал Пемулис. – С картой там ужас что творится.

– Я чувствую, очень скоро будет объявление и про квебекских ребят, – сказал я. – Настолько я тонко настроен в этой позиции.

– Что скажешь, если забьем на заменитель сосисок и метнемся поесть в «Стейк и Мороженое».

Повисла долгая пауза, пока я прогонял дерево ответов. Пемулис застегивал и расстегивал что-то с короткой молнией. Я не мог решить. Наконец пришлось выбирать почти случайно.

– Я теперь стараюсь реже посещать места со снисходительным «‘N» в названии.

– Слушай, – я услышал, как скрипнули его колени, когда он подался вперед над моей головой. – Насчет tu-savez-quoi [223] Сам-знаешь-чего (искаж. фр.). .

– Идэ Имэ Изэ. Синтетическая вакханалия. Она точно не состоится, Майк. К слову об ужасе с картой.

– Это тоже одна из тем, насчет которой надо перетереть, если соизволишь поднять свою – буквально – свою жопу с пола.

Минуту я наблюдал за тем, как поднимается и опускается стакан НАСА.

– Даже не начинай, Эм Эм.

– Чего не начинать?

– У нас хиатус, забыл? Тридцать дней, на которые ты чудесным образом умаслил того парня, мы живем как шииты.

– Умасливание тут не при чем, Инк, в том-то и дело.

– И теперь у нас – сколько? – еще двадцать дней. У нас будет моча, как у детей муллы, мы договорились.

– Не в этом. – начал Пемулис.

Я пукнул, но не издав ни звука. Мне было скучно. Я не помнил, когда в последний раз мне было скучно с Пемулисом.

– И я обойдусь без твоего соблазнительного красноречия, – сказал я.

В двери появился Кейт Фрир, прислонившись к косяку и скрестив

руки. На нем все еще было странное трико, в котором он спал, – из-за него он напоминал кого-нибудь из цирка, кто голыми руками рвет телефонные книги.

– Кто-нибудь может объяснить, почему на окне в коридоре наверху человеческая кожа? – спросил он.

– Мы тут вообще-то разговариваем, – сказал Пемулис.

Я приподнялся на локтях.

– Кожа?

Фрир посмотрел на меня.

– Знаешь, Хэл, тут, по-моему, нет ничего смешного. На окне в коридоре наверху, вот те крест, висит полоска кожи со лба, и как будто две

брови, и кусок носа. И сейчас вот Шпала Пол говорит, что в вестибюле видели, как Стайс выходит из лазарета с какой-то маской Зорро на лице.

Пемулис был абсолютно вертикальным – снова встал; я слышал его колени, когда он распрямлялся.

– У нас тут вроде как тет-а-тет, братец. Мы уединились, один на.

– Стайс прилип к окну, – объяснил я, снова целиком откидываясь. – Кенкль и Брандт собирались отлепить его с помощью теплой воды из уборщицкого ведра.

– Как можно прилипнуть к окну? – спросил Пемулис.

– Ну, а выглядит будто так, будто отлепили они ему пол-лица от головы, – сказал Фрир, дотронувшись до собственного лба и поежившись.

Под мышкой Фрира появилось маленькое свиное рыльце Кирана Маккенны. Он был все еще в дурацкой марлевой повязке на всю голову из-за мнимого ушиба черепа.

– Ребят, вы уже видали Тьму? Гопник говорит, он как кусок сырной пиццы, с которого содрали сыр. Гопник говорит, Трельч берет по два бакса за посмотреть, – он умчался к лестнице, не дожидаясь ответа, бешено звеня мелочью в кармане. Фрир посмотрел на Пемулиса и открыл рот, затем, по-видимому, передумал и последовал за ним. Мы слышали пару саркастических присвистов вслед трико Фрира.

На верху моего зрения снова появился Пемулис; его правый глаз однозначно дергался.

– Вот поэтому я и предлагал переместиться в более уединенное место. Я хоть раз просил тебя о срочном разговоре, Инк?

– Точно не в последние несколько дней, Майк, в этом я уверен.

Повисла продолжительная пауза. Я поднял руки над лицом и смотрел

на их форму в рассеянном свете.

Наконец Пемулис сказал:

– Ладно, надо успеть поесть до того, как увижу гребаного Стайса без пол-лба.

– Прихвати для меня заменитель, – сказал я. – Дай знать, когда скажут про матчи. Я поем, если придется играть.

Пемулис облизнул ладонь и попытался приручить вихры. С моей точки зрения он был высоко над моей головой и вверх ногами.

– Так что, а ты вообще собираешься подняться, пойти, одеться, постоять на одной ноге со своей включенной оперой, а? А то я могу поесть и потом зайти к тебе. Скажем Марио, что нам надо поболтать один-на-тет.

Теперь я переплел пальцы в решетку и смотрел, как меняется при вращении льющийся через нее свет.

– Будь другом? Достань мне с полки «Приятных людей в небольших удобных комнатах, где каждый сантиметр доступного пространства используется с поразительной эффективностью». Они где-то в десятке картриджей справа на третьей полке сверху в шкафу с развлечениями. Перемотай на 23:00, где-то 23:50? Последние пять минут или типа того.