Дэвид Уоллес - Бесконечная шутка

Что же касается Маман и Ч. Т., они никогда не позиционировали себя никем иным, кроме как неродными, но крайне близкими людьми.

Паническая атака и последняя судорога профилактической концентрации чуть не захлестнули яркой горизонтальностью окружавших меня

в Комнате отдыха предметов: потолка, пола, ковра, крышек столиков, сидений и полок на спинках кресел. И это еще не все – переливающиеся горизонтальные линии в кевлоновых стенных панелях, очень длинная верхняя грань экрана, верх и низ двери, подушки для очевидения, нижняя грань экрана, верхняя и нижняя панели приземистого черного картриджного проигрывателя и маленькие кнопки, торчащие из него как маленькие языки. Словно бы бесконечная горизонтальность сидений дивана, кресел и лежака, каждая линия стенки, разноразмерные горизонтальные полки овоидного шкафа, две из четырех сторон каждой коробки картриджей, и т. д. и т. п. Я лежал в своем маленьком тесном саркофаге пространства. Вокруг громоздилась горизонтальность. Я был мясом в бутерброде комнаты. Я словно прозрел относительно простейшего измерения, которым пренебрегал все эти годы вертикального положения, стоя, бегая, останавливаясь, прыгая, бесконечно передвигаясь из одного угла корта в другой. Все эти годы я понимал себя вертикальным – странным раздвоенным стеблем из материи и крови. Теперь я чувствовал себя плотнее; став горизонтальным, я почувствовал себя основательней. Меня было невозможно сбить с ног.

Пока Гейтли рос и переходил из класса в класс общественной школы, его прозвищем было Бим, или Бимми, или Бимулятор, и т. д., от акронима Б. И. М. – «Бронированный Исполинский Мудила». Это на Северном побережье Бостона, в основном в Беверли и Салеме. Голова у него была огромная даже в детстве. Когда он достиг полового созревания в двенадцать, голова казалась чуть ли не полметра в обхвате. Стандартный футбольный шлем на нем смотрелся как шапочка. Тренерам приходилось заказывать особые шлемы. Но Гейтли того стоил. После шестого класса каждый тренер говорил ему, что место в первом дивизионе команды вуза у него в кармане, если он поднажмет и сосредоточится на победе. Воспоминания о полудюжине разных перекачанных, бритых машинкой и предынфарктных тренерах сгущаются вокруг хриплого ударения на поднажатии и предсказаниях безграничного будущего Дону Г., Бимми Г., пока его не выгнали из школы в предпоследнем классе.

Гейтли пробовал разные позиции – и фуллбэком в нападении, и внешним лайнбэкером в защите. Он был подходящего размера для линии защиты, но там уходила бы впустую его скорость. Будучи за 230 фунтов [217] 105 килограммов. весом и тягая от груди уже побольше того, в седьмом классе Гейтли пробегал 40 ярдов за 4,4 секунды, и легенда гласит, что тренер средней школы Беверли побил даже это время, когда бегал в раздевалку подрочить на секундомер. А самым большим его преимуществом была нестандартная голова. Гейтливская. Голова была бронированная. Когда им не хватало ярдов, они строились так, чтобы перед Гейтли оставался только один защитник, и бросали ему мяч, и он опускал голову и бросался, не спуская глаз с покрытия поля. Верхушка его специального шлема была как прущий на тебя метельник поезда. Защитники, наплечники, шлемы и бутсы так и отлетали от головы, часто в разных направлениях. И голова не имела страха. В ней будто не было нервных окончаний, или рецепторов боли, или чего там. Гейтли развлекал товарищей, разрешая закрывать об голову двери лифта. Разрешал о нее что-нибудь ломать – коробки для ланча, подносы из столовки, футляры для скрипок очкастых задротов, клюшки для лакросса. К тринадцати ему больше не приходилось самому покупать себе пиво: просто спорил с кем-нибудь на упаковку из шести банок, что выдержит удар тем или иным предметом по голове. Из-за игр с дверями лифта его левое ухо навсегда осталось как бы пожеванным, и Гейтли предпочитает длинную по бокам прическу паж под горшок, чтобы скрывать изуродованное ухо. На одной скуле до сих пор вдавленная лиловая черта с 10-го класса, когда на вечеринке пацан из Северного Ридинга поспорил с ним на упаковку из дюжины банок, что вырубит его носком с мелочью, а потом врезал не по черепу, а под глаз. Вся линия нападения Беверли с трудом оттащила Гейтли от того, что осталось от пацана. В юности Гейтли славился как очень веселый, смирный и покладистый до определенного момента, но если ты этого момента достиг – уж лучше бы тебе бежать 40 ярдов быстрее 4.4 секунды.