Дэвид Уоллес - Бесконечная шутка

ЭТА старается немного разбавить ужасность, разрешая восьми-девяти выпускникам остаться на два года и служить во взводе проректоров Делинта 94в обмен на кров, питание и оплату расходов на разъезды по унылым турнирчикам-сателлитам, а прямое родство Орина с администрацией ЭТА, очевидно, давало ему преимущество в конкурсе проректоров, если бы ему хотелось, но работа проректора – ну, на пару лет, не больше, да и считалась унылой лямкой в Чистилище… ну и потом, конечно, что потом, что дальше-то, и т. д.

Решение Орина поступить в вуз весьма порадовало его родителей, хотя миссис Аврил Инканденца особенно расстаралась, давая понять, что их порадует все, что бы не задумал Орин, так как они всегда горой за него, Орина, и за любое его, несомненно, разумное решение. Но все равно про себя они ратовали за вуз, это понятно. Из Орина, очевидно, не вырос бы взрослый теннисист профессионального уровня. Игрового пика он достиг в тринадцать, когда дошел до четвертьфинала в категории до-14 Национальных первенств на грунте в Индианаполисе, штат Индиана, и в четвертьфинале отыграл сет у игрока, посеянного вторым; но вскоре после этого у него началась та же запоздалая пубертатность, которая в свое время свела к нулю спортивные шансы отца, когда Сам был юниором, и мальчишки, которыми он вытирал корты в двенадцать и тринадцать, вдруг как будто в одночасье возмужали, стали широкогрудыми и волосатоногими, и сами стали вытирать Орином корты в четырнадцать и пятнадцать – это остудило в нем спортивный пыл, сломило теннисный дух, у Орина, и его рейтинг ТАСШ ушел на три года в штопор, пока не выровнялся где-то в районе 70-х строчек, то есть к пятнадцати годам он даже не входил в сетку квалификации на 64 человека у серьезных игр. Когда открылась ЭТА, его рейтинг среди юношей 18 лет плавал у 10-й строчки, и его причислили в середину команды Б академии – посредственный результат, который еще больше поубавил его энтузиазм. Сам он был по большей части бейслайнер контратакующего стиля, но без ответных и обводящих ударов, необходимых для того, чтобы как-то сладить с умелым сеточником. Резюме ЭТА на Орина – свечу бьет замечательно, но слишком часто. Свеча у него правда была феноменальная: он мог запустить мяч под самый купол Легкого и в трех из четырех попыток сбить большую монету на противоположной задней линии; у него с Марлоном Бейном и еще двумя-тремя низовыми любителями контратаки и «перебивания» в ЭТА были феноменальные свечи, которые оттачивались в вечерний досуг, который они все чаще и чаще посвящали Эсхатону – по самому правдоподобному предположению, принесенному в ЭТА хорватским беженцем из Палмеровской академии в Тампе. Орин стал первым гейм-мастером Эсхатона в ЭТА, хотя в первые поколения Эсхатона в него играли в основном низовые и поостывшие старшеклассники.

Следовательно, вуз был сравнительно очевидным выбором для Орина, когда близилось время решения. Не считая непрямого давления семьи, на его долю как низкорейтингового игрока выпали более строгие академические требования, чем к тем, для кого настоящее Шоу казалось вполне осуществимой перспективой. И эсхатонология сильно помогла с математикой и компьютерами, по части которых в ЭТА было слабовато, учитывая, что и Сам, и Штитт в тот момент были настроены особенно античислительно. Оценки Орина были на уровне. Его госы никого бы не опозорили. Академически он стоял на ногах крепко, особенно для человека со спортом высокого уровня в академсправке.

И нужно понимать, что в таком спорте, как юниорский теннис, посредственность относительна. Национальный рейтинг 74 у юношей до 18 лет в одиночном разряде, хотя и посредственный по стандартам будущих профессионалов, вполне достаточный, чтобы большинство университетских тренеров изошли слюной. Орин получил пару предложений от Пацифик-10. Пару от Большой Десятки. Университет Нью-Мексико даже нанял ансамбль марьячи, который осадил лужайку под окном его общежития на шесть ночей подряд, пока миссис Инканденца не убедила Самого поручить «К. Н.» Палу подвести ток к ограждениям. Университет штата Огайо свозил его в Коламбус на такой уикенд «профессиональной ориентации», что по возвращении Орин провалялся в постели три дня, хлеща «Альказельцер» и прикладывая пакет со льдом к паху. Калтех [81] Калифорнийский технологический институт. предлагал ему белый билет и стипендию для своей элитной программы стратегических исследований, после того как «Декад Мэгэзин» опубликовал короткую статью об Орине, том самом хорвате и применении c: \Pink2 для Эсхатона 95.