Сергей Вольф - Хороша ли для вас эта песня без слов

Мы поехали. Неуютно было очень, уж лучше, гораздо лучше было бы, если бы я поехал один, но так уж получилось, что Ира вела себя как-то тихо, совсем не плохо — была почему-то грустная.

— Где ты научился так танцевать? — спросила она.

— Хм… Нигде. Само получилось, а что?

— А я училась, и все равно хуже, чем у тебя, получается.

— Не заметил. По-моему, очень здорово у тебя получается. Как у звезды в кино.

Мы оба засмеялись.

— Мне с ними скучновато, вот я и пошла с тобой. Не злишься?

— Злюсь, — сказал я. — Очень. Иди-иди, только ты-то не злись, если я ерунду болтать буду.

— Влюбиться бы, — сказала она. — Это же такое счастье!

— В кого это? Разве большой выбор?

— А хоть в тебя! Танцуешь, как бог. Хорош собой.

— Нет-нет, не надо, не надо, — серьезно вдруг сказал я и увидел, что она смеется. Я тоже улыбнулся.

— Да ну тебя, — сказал я, — как маленькая. Ты же уже взрослая.

— А ты зато красивый. И не злой.

…В яхт-клубе было тихо. Мы прошли по правой его части, останавливаясь и глядя на лодки. Они тихо стояли на воде, без парусов. С парусами, без — я вдруг подумал, что сейчас мне это все равно. Что-то случилось со мной, мне было как-то все безразлично, что ли. Я смотрел на воду, что-то говорила Ира, смеялась, даже ущипнула меня один раз, ужасно неловко, но я даже не отмахнулся.

— Ой, с тобой тоже скучно, — сказала она.

— Я предупреждал.

— Нет, нет, ты предупреждал, что будешь говорить глупости, а сам молчишь. Развлеки меня. Неужели так сложно — развлечь девочку?

— А что ты хочешь? Чтобы я что-то тебе рассказывал?

— Да про что угодно, лишь бы не скучно. Я, думаешь, чего с этими дружу? У Стива всегда классные записи, ну, редчайшие, обожаю диско музыку и всякое такое.

— Это не объяснение, — сказал я. — Для дружбы.

— Именно что объяснение, скажешь глупость тоже.

— Я предупреждал.

— Ага, а я забыла.

Мы прошли глядящий в залив поворот клуба и свернули на левую сторону. Там, на каменных ступенях я нашел дощечку, даже доску, короткую и толстую, и мы сели рядом. Я глядел на воду, на тот берег, на высокие светлые дома, на краны…

— А Корш влюблен в Регишу, вот и ходит с ними, ходит, — вдруг услышал я голос Иры, тут же поняв, что и до этого она что-то говорила.

— Что?! — спросил я.

— Да так, ничего. Рассуждаю.

И я, тоже поэтому хожу с ними? Нет, нет, это не так. Вернее, не совсем так. Регише хочется меня видеть, хочется дружить со мной, она же сама сказала, сама. А с Феликсом ей вовсе дружить не хочется, раз со мной хочется, а он ходит и ходит.

— А Галя-Ляля? Она-то чего с вами?

— Ой, умора. Она, по-моему, без ума от Стива, а он влюблен в другую девчонку, но мы ее не знаем, он все от нас скрывает, ее только Брызжухин и видел. Смешной этот Брызжухин. Стив ему какие-то джинсы по явной дешевке продал, Стас вроде бы даже у своей мамочки деньги выпросил, не заработал, и смотрит на Стива как на бога, а виду вроде бы не подает — гордый. Хотя за это он Стива с девочкой и познакомил.

— А Гусь — подпевала, — говорила Ира. — Вроде Гали-Ляли.

Если она их всех так ругает, чего она сама-то с ними делает? Кажется, я у нее уже это спрашивал. Музыка, в этом все дело? Я спросил ее об этом снова, и она снова повторила, что да, музыка, отличная музыка, чудесные записи, и еще иногда езда на машине, ветер в ушах, скорость, скорость, скорость…

— Да при чем здесь машина? Автобусы тоже быстро ездят! — сказал я. — А музыка-то при чем? У других людей тоже есть записи. Тоже диско. Я сам люблю диско. Ну и что? Ходи себе и напевай.

Вниз по реке в сторону залива прошла моторка. Деревянная, с каютой, вроде того «Муравья», только очень светлая. Чух-чух, чух-чух, чух-чух… Вот, вот она уже уходит в залив, исчезает помаленьку, исчезает… Как хорошо уйти в залив, вода спокойная, гладкая, чуть блестит волна, идущая от носа лодки. Надо достать где-нибудь эти пятнадцать рублей, у моих попросить, что ли? Буду иногда ездить на «Муравье». Регише же хочется.

— Вовсе я не из-за музыки, — сказала вдруг Ира. — Вернее, не только из-за музыки.

— Что? — спросил я.

— Не только из-за музыки диско, вот что!

— О чем ты? — спросил я, вдруг чувствуя, что она говорит что-то серьезное.

— Я о музыке. Не только из-за нее я с ними. Да ты что? Какой-то ты обалделый!.. Я скажу, а ты молчи. Молчи — понял? Я — влюблена. А в кого — не скажу! Не скажу и все! При чем тут музыка? Я влюблена! Понял, глупый?

Я увидел, что глаза у нее в слезах, и мне стало тошно.

Мама действительно уехала в командировку. Одновременный отъезд папани не случился, но это, в принципе, не играло особой роли. По вечерам он был все время занят, да и часто днем тоже (репетиции), так что на мои вечерние планы он почти не влиял. Если что и имело значение, так это то, что мне приходилось готовить еду на троих, ну, и магазины, само собой, были моей заботой. С другой стороны, если уж быть точным, готовить мне почти не приходилось, ну, суп сварю на пару дней из фрикаделек или пельменей — и все дела. Или пакетный суп. Мама перед отъездом накупила и засунула в морозильник антрекотов, так что поначалу суп я делал из них, пакетный, конечно. Иногда я запускал в пакетный суп с рисом нарезанные кусочками сосиски и плавленый сырок с луком, — получалось довольно-таки вкусно. Деньги (деньги на всяческие домашние нужды), как это ни странно, она оставила именно мне, даже не папане, у которого я мог бы их брать, а именно мне, боясь, что он куда-нибудь их засунет, а потом ищи ветра в поле; то же самое относилось и к Митяю, который, конечно же, умел считать икс в кубе лучше, чем я и папаня вместе взятые.