Зульфю Ливанели - Счастье

Хозяин ресторана предоставил им столик в саду, на берегу моря. Ножки столика увязли в песке, и он раскачивался, как горб верблюда, идущего по пустыне, но рыба и морепродукты здесь были и в самом деле наисвежайшими.

Состоятельным клиентам, которыми он счел Профессора и его друзей, хозяин продемонстрировал весь бывший в наличии ассортимент товаров. Он принес рыбу в лотках и, чтобы показать, какая она свежая, вытаскивал и протягивал им. Он клялся, что рыбаки именно сегодня выловили окуня на рыбной ферме.

Три человека, сидящие за столом, вспомнили рыбную ферму, где они познакомились. Мерьем всей кожей ощутила, как ее атакуют тысячи мошек, комаров и москитов, все тело снова начало чесаться. Какой же это был ад – рыбная ферма!

Рыбаки вылавливали здесь и омаров. Хозяин ресторана показал им лоток с шевелящимися гадами. Посол, с манерами эксперта, сделал заказ: объясняя, как надо приготовить рыбу и как сервировать. Хозяин ресторана поклонился: «Слушаюсь!» и удалился.

Немного позже он вернулся с винными бокалами и хорошо охлажденным белым вином. Вино было местного приготовления, и следовало его сначала попробовать. Посол покачал в руках бокал с вином, потом, подняв, посмотрел долгим взглядом на просвет и произнес, словно оглашая важнейшее решение:

– «II a de la cuisse», то есть «Вино с крепкими ножками»! [46] Одним из этапов визуальной оценки вина является осмотр его «ножек». Для этого бокал вращают круговым движением руки, чтобы вино стекало по внутренним стенкам. Помещая его под источником света, дегустатор осматривает капли прозрачной жидкости, которые стекают медленнее, чем остальная часть вина. Эти капли и называют «ножками», «слезами», «свечами» вина.

Наклонив бокал, он увидел маслянистый след на стекле. Сделав церемониальный глоток, подержал вино во рту и только потом проглотил. Подождал чуть-чуть и, с восторгом приподняв брови, сказал:

– Ммм! Очень хорошо!

Хозяин ресторана был весьма удивлен такому обращению с дешевым вином, производимым наверху в деревне, однако и виду не подал, а с уважением наполнил бокалы гостей. Мерьем с Джемалем закрыли свои бокалы ладонями.

Профессор и посол пили холодное вино словно воду. Они поднимали и опрокидывали один бокал за другим. Еще и салат не принесли, как они уже уговорили первую бутылку. И тогда сын хозяина ресторана принес столько вина, что эти двое остались довольны. Может быть, оттого, что посол и Профессор привыкли к ледяному виски и крепким напиткам, это холодное, с мягким вкусом, вино казалось им слабеньким и безобидным.

Этот простой ресторан благоухал сложной композицией запахов, которых не постыдился бы и рай. Преобладал густой и резкий запах жимолости. Казалось, сидящие за столиками находятся внутри огромного куста жимолости. А под ним в эти часы началось царствование ароматов ночной фиалки…

Морской закат медленно угасал, вода потемнела. С наступлением темноты дурманный дух жимолости усилился. Словно цветы, один за другим, подобно пульверизаторам, распрыскивали сверху свой аромат…

Англичане распевали веселые песни, кричали и хохотали, откидываясь назад.

Подоспела первая порция рыбы. Ее поставили на стол вместе с большой тарелкой салата из рукколы.

Джемаль посмотрел на блюдо и сказал:

– А у нас в озере Ван рыбы не живут, потому что там минеральная вода. Но там, где в озеро впадает река Эрджиш, водится жемчужная форель. Она бы вам очень понравилась.

Посол удивился:

– Надо же! Интересно!

А Профессор ничего не сказал.

Неожиданно отключился свет, англичане закричали: «Ааа!», однако для местных это было делом привычным, и они ни капли не удивились. Мальчики-официанты тут же расставили на столах керосиновые лампы, а на ветвях деревьев повесили яркие фонари.

Этим вечером посол говорил без умолку, словно наверстывал за прожитые в одиночестве годы. От вина, которое они с Профессором пили на голодный желудок как воду, его охватило чрезмерное возбуждение. Может быть, оказало свое заразное воздействие и веселье, исходящее от молодых англичан.

Мерьем смотрела на обнимающихся девушек и парней, но уже не чувствовала внутреннего томления по мужскому телу. Перед ее внутренним взором вставали падающая на лоб каштановая челка Мехмета Али, его искренняя улыбка и темно-карие глаза…

За окунем последовали омары, за омарами – маленькие рыбки, бутылки приносились и уносились. Посол смеялся и говорил без остановки.

Профессор, покачивая пальцем, говорил ему: