Ричард Руссо - Эмпайр Фоллз

— Я был не очень хорошим другом, верно? — покаялся он, ненавидя себя за то, что по отношению к этой несчастной женщине остался таким же неуступчивым, каким был в юности. В конце концов, много ли времени он потерял бы, сопровождай Синди на могилу отца в ее редкие, краткие посещения Эмпайр Фоллз?

— О, Майлз, ты был женат. — Она словно прочла его мысли.

На могиле Ч. Б. Уайтинга стояла большая банка с тем, что некогда было ноготками. Цветы поникли, побурели, а в банке плавали засохшие листья. Здесь запах мочи был еще отчетливее.

— Я принесла их всего несколько дней назад. — Синди, рискуя упасть, нагнулась к цветам. — Они не должны были завять. — И после паузы: — Джеймс работает на мою маму. И я уверена, она ему платит за потраченное время.

— И что это за работа? — спросил Майлз.

— Разные услуги. Присматривает за домом, когда она уезжает. Помог ей установить сигнализацию. Наведывается на старые фабрики.

Майлз кивнул, пряча улыбку. Последний человек, которого он посвятил бы в секреты своей охранной системы, сумей он позволить себе подобную роскошь и будь у него что красть, был Джимми Минти. Но, возможно, он несправедлив к нему. Джимми, скорее всего, благодарен и предан тем, кто обращается с ним вежливо. И Майлз понял, что совершил ошибку, причем дважды, провоцируя Минти, — ошибку, исправлять которую будет трудно и унизительно, и еще неизвестно, снизойдет ли Джимми до прощения.

— В общем, — продолжила Синди, — бедняга Джеймс у нее на побегушках.

— У твоей матери все на побегушках.

— Этого я ей передавать не стану. — Синди стиснула его ладонь.

— Передай, если хочешь, я не против, — покривил душой Майлз.

— Милый Майлз, ты — единственный человек, кому она позволяет перечить ей. Тебе это известно?

— Не то чтобы мне от этого было много толку.

— Она относится к тебе как к сыну, понимаешь?

— Ага, — рассмеялся Майлз. — Сын, который вечно ее разочаровывает.

— Он был так несчастен. — Синди предполагала, будто эта фраза была естественным продолжением их разговора. Отпустив его руку, она шагнула к памятнику и провела указательным пальцем по выгравированному имени своего отца.

По сравнению с другими надгробиями Уайтингов мужского пола памятник у Ч. Б. был мелковат, хотя по стилю и форме не отличался от более внушительных монументов на соседних могилах Хонаса и Илайи. И казалось, будто камень над Ч. Б. Уайтингом так и не вырос после посадки, потому что тела предшественников Ч. Б. высосали все питательные элементы из почвы. Мертвые ноготки лишь усиливали это впечатление.

— Мама говорит, он был слабохарактерным и ему не нравилось быть Уайтингом, но деньги и привилегии ему нравились. Ты знал, что у него в Мексике была другая семья?

— Нет, — односложно ответил Майлз, хотя и счел это известие довольно шокирующим.

— Когда… э-эм, когда он умер, мама получила письмо от той женщины. Она, конечно, нуждалась в деньгах, чтобы обеспечить себя и их мальчика. Маме она писала, что они были очень счастливы, но я в это не верю. Он бы вернулся домой, но мама не пускала его обратно.

Майлз кивнул, подозревая, что к такому выводу она пришла с отчаяния. В детстве Майлз часто задавался вопросом, куда исчезает Макс на долгие месяцы, предоставляя им с матерью, а позднее и с младшим братом управляться со своей жизнью как умеют, и он не удивился бы, терзайся Синди Уайтинг теми же вопросами и, возможно, виня себя, как и Майлз в том возрасте. Если она верила, что ее отец хотел вернуться, то, вероятно, лишь потому, что он писал ей об этом в открытках, поздравляя с Рождеством и днем рождения. Опять же, пришло в голову Майлзу, человек, построивший асьенду в Центральном Мэне, мог чувствовать себя в Мексике как дома.

— Она объясняла почему?

— Говорила, что он был плохим мальчиком. Это ее слова, — с горечью ответила Синди. — Я умоляла разрешить мне съездить к отцу в гости в Мексику, но она и этого не позволила. «Твой отец был плохим мальчиком. Ему не нужна была его семья, и теперь он ее не получит».

От запаха мочи Майлза уже подташнивало.

— Холодает. Гулять в такую погоду, наверное, не очень полезно.

— Мне то есть?

Майлз растерянно кивнул.

— Милый Майлз, как приятно, что ты беспокоишься, — она опять стиснула его ладонь, — но мои хвори в прошлом. Даже доктора это подтверждают. Я хочу жить своей жизнью, а не заканчивать с нею. Особенно когда обстоятельства меняются к лучшему. — Очевидно, имелись в виду обстоятельства Майлза, и он слегка поежился. — Но, пожалуй, если хочешь, пойдем обратно.