Ричард Руссо - Эмпайр Фоллз

Хорас искал ключи в карманах.

— Семья, — произнес он так, будто это слово объясняло любое девиантное поведение.

— А где твоя семья? — внезапно спросил Майлз. Человек приходит в его ресторан чуть ли не каждый день, а он почти ничего о нем не знает.

— Моя семья? — растерянно переспросил Хорас. — Везде. Мы не общаемся. Это звучит печальнее, чем есть на самом деле.

— Звучит, да, печально, — кивнул Майлз.

— Я не очень-то верю во все это, — признался Хорас. — Кровь. Родство. Ну и что?

— Дом там, где нас, когда бы ни пришли, не могут не принять, — процитировал Майлз Фроста [7] Роберт Фрост (1874–1963) — классик американской поэзии, цитируется строка из поэмы «Смерть работника» (пер. С. Степанова). .

Газетчик отпер машину, устроился за рулем, подумал секунду и ответил цитатой из того же поэта:

— Сосед хорош, когда забор хороший [8] Роберт Фрост, «Починка стены» (пер. М. Зенкевича). .

Майлз рассмеялся, пожелал спокойной ночи и двинул к своей «джетте». Он уже садился в машину, когда Хорас спустил стекло со стороны пассажирского сиденья и окликнул его:

— Кстати, о тех, кого мы не можем не принять. Приглядывай за новеньким, которого ты нанял.

— Ладно, — согласился Майлз. — Не скажешь почему?

Хорас помолчал, раздумывая.

— Не сейчас, — решил он и добавил: — Врагу не пожелаю работать журналистом.

Осенью, когда Майлз Роби перешел в предпоследний класс, его отец, разбогатев на летних малярных работах, купил подержанный «меркури кугар» с расчетом на то, что Майлз скоро дорастет до водительских прав. Ко Дню благодарения, однако, Макс трижды попался на превышении скорости и задавил кошку. Майлз был с ним в тот раз и видел, в отличие от Макса, как животное шмыгнуло под колеса, а затем обернулся — кошка лихорадочно крутилась вокруг собственной головы, расплющенной задним колесом «кугара».

— Что это, черт возьми, было? — поинтересовался Макс спустя несколько секунд после того, как почувствовал толчок. Он подался вперед, держа одну руку на руле, а другой тыча зажигалкой в кончик сигареты.

— Кошка, — вздохнул Майлз, расстроенный тем, что вовремя не заметил животное, не предупредил отца и не спас кошачью жизнь. Когда он ездил вместе с отцом, Майлз чувствовал глубокое родство со всякой живностью, не умевшей бегать быстрее, чем Макс вел машину, то есть, поскольку в штате Мэн не водились гепарды, со всеми живыми душами на свете.

Его отец неукоснительно следовал принципу не сворачивать, чтобы объехать препятствие. Если, к примеру, они ехали по шоссе позади фуры и у фуры лопнула шина, отчего на полосу выбросило большой вогнутый кусок покрышки, Макс давил ее колесам, утверждая, что объезжать было бы куда опаснее, и Майлз по недостатку опыта ему верил. Хотя и подозревал, что Максу просто нравится расплющивать все на своем пути, а потом любоваться достигнутым эффектом. Однажды, годом ранее, путешествуя в автомобиле, купленном Максом до «кугара», они наткнулись на картонную коробку, стоявшую прямо посреди узкой деревенской дороги. Впереди никого не было, позади тоже, а значит, им хватало времени, чтобы притормозить и сделать полукруг, не трогая коробку, — более того, случись с Максом нехарактерный для него приступ гражданской совестливости, он мог бы остановиться, выйти из машины и оттащить коробку с дороги, — и Майлз был поражен, когда отец прибавил скорости. Майлз изготовился к чему-то вроде взрыва, но коробка — к счастью, пустая — сдулась под машиной, зацепилась за полуось и примерно сотню ярдов тарахтела как бешеная, прежде чем отвалилась, а затем истрепанная, редуцированная до двухмерности, вылетела в кювет.

— Что, если бы в коробке лежали камни? — спросил Майлз.

— Зачем коробке с камнями стоять посреди дороги? — вопросом на вопрос ответил Макс, включая зажигалку на приборной доске и вынимая сигарету из нагрудного кармана.

«Поджидать идиота, который наехал бы на нее на скорости шестьдесят миль в час», — вертелось на языке у Майлза, но вместо этого он сказал:

— Если бы в ней были камни, мы оба могли мы погибнуть.

— И как бы ты поступил на моем месте? — поразмыслив, осведомился Макс.

Майлз чувствовал подковырку в этом невинном вопросе, но в свои пятнадцать он еще пребывал в уверенности, что сумеет выиграть при любой раздаче:

— Я бы остановился посмотреть, что в коробке, прежде чем наезжать на нее.

— Ну да, — кивнул Макс. — А что, если бы она была набита гремучими змеями? Тогда, открыв ее, ты бы погиб.