Дарья Сойфер - На грани серьёзного

– Но мой следующий номер – про гинекологию…

В кабинете стало совсем тихо, слышалось только цоканье секундной стрелки на богатых золоченых часах с оленем, которые Локотков держал как трофей на отдельной полке.

– А какое отношение имеет гинекология к деятельности компании «Айтиком»? – спросила, наконец, генеральша.

– В том-то и дело, что никакого, – Кира искала в глазах больших боссов понимания, но тщетно.

– Значит, поменяйте текст, – развел руками мужчина.

– Мне уже одобрили монолог.

– Кто? – удивилась генеральша. – Александр Сергеевич, вы нам об этом ничего не говорили.

– Я не видел, честное слово! – возмутился Локотков. – Кто мог вам его одобрить, Скворцова?

– Так моя наставница в шоу. Ксения Расулова.

– Ах, это… Ничего, вы что-нибудь придумаете. Если вам, разумеется, не безразлично будущее нашей компании. И ваше место в ней, – подытожил мужчина, и Кира снова оказалась под прицелом трех выжидающих взглядов.

Они что, правда не шутят? И сейчас не выскочит откуда-нибудь парень с воплем: «Вас снимала скрытая камера»? Как они себе это вообще представляют? Вот она рассказывает про стариков, которые не умеют пользоваться Интернетом. А потом добавляет: «Но если бы у него было установлено программное обеспечение от „Айтиком“ (все авторские права защищены, торговый знак зарегистрирован тогда-то тогда-то), то его компьютер находился бы в надежных руках!» Или, например, в номере про гинеколога. «Раньше я обслуживалась в обычной поликлинике, но благодаря щедрости компании „Айтиком“ у меня теперь есть расширенная программа добровольного медицинского страхования!» И в идеале завершить выступление песенкой «Айтиком-айтиком, офис держится на нем!» Размахивая фирменным флажком и кепкой.

– Я… постараюсь, – она попыталась ретироваться.

– Стойте-стойте! – окликнула ее генеральша. – Вы забыли футболку. Мы в вас верим.

Вот она, цена славы. Стоит только приблизиться к телевизионному эфиру, как в твою жизнь начинают лезть идиоты. И друзей сразу больше, и начальство за определенные услуги разве что в зад не целует. Кругом одно взаимовыгодное сотрудничество.

Неужели так у всех? Неужели к каждому стендаперу в проекте пристают с просьбой прорекламироваться? Спасибо, мама пока не знает о том, что Кира прошла отбор! Иначе скоро начнутся звонки с просьбой передать привет тете Вале из Чебоксар, потому что ее давно не навещали. И бабушке в деревню. Всем селом поставят спутниковую тарелку, чтобы ловились не только два центральных канала, и то, если влезть на столб и покрутить проволоку. И начнется.

– Генкина-то старшенькая! Видели чего?

– У, туда-то попасть ума не надо. Ясно же, через постель.

– Генкина-то? Ее и так вон ни один мужик не берет, на кой она им сдалась, через постель-то?

– А что, у ней мужа нет разве? А сын тогда у кого?

– А сын у Наташкиной. А это Генкина. Которая еще Володе трактор весной чинила.

– Ах эта… Так, может, у ней потому и нет мужа, что она через постель…

Кира схватилась за виски, пытаясь унять разыгравшееся воображение. Нет уж, если начальство и решило растлить ее за должность разработчика, надо выжать из этого максимум. И даже не дойдя до своего стола, она решительным шагом вернулась в кабинет Локоткова.

– Сан Сергеич, у меня живот болит… Кажется, отравление. Можно я сегодня пораньше уйду?

– Идите, Скворцова, – раздраженно кивнул он. – И подумайте над нашими словами.

«Горите в аду», – с мстительной улыбкой подумала она и рванула к выходу.

Единственным, кто мог дать ей сейчас совет, как выжить в стендапе, если всем вдруг стало от тебя что-то нужно, был Саакян. И Кира решила для разнообразия самой поехать к нему. И выяснить наконец, в какой это банковской сфере он работает.

Зная изворотливость Эрика, Кира решила застать его врасплох. Посмотрела географические метки на его последних публикациях в соцсетях, очертила примерный круг, и лишь подъехав к самому центру его, неподалеку от Земляного Вала, набрала номер Саакяна.

– Я около тебя, скажи точный адрес.

– В смысле? Ты где? – растерялся Эрик. – Рабочий день ведь еще не закончен. Может, в кафе?

– Адрес.

– Что-то случилось.

– Саакян, где ты работаешь?

Тишина. Глубокий вздох.

– Лялин переулок, дом девять. Третий этаж.

Короткие гудки.

Через десять минут Кира была на месте. Могла бы и быстрее, но пришлось крутиться по переулкам с односторонним движением. Она искала банк или хоть что-то похожее. Нет. Отель и неприметный особнячок девятнадцатого века рядом. Желтый, трехэтажный. Как сотни таких же в центре Москвы. Эрик уже ждал ее у входной деревянной двери. Видимо, здание входило в список исторических памятников и не подлежало серьезной реконструкции.