Дарья Сойфер - На грани серьёзного

Собор и снаружи, и изнутри выглядел очень скромно. Ему будто самому было неловко от своего простецкого вида, скупых линий, лишенных витиеватого декора или барельефов. Как бедняк в толпе придворных фрейлин, он ютился на одной из узких улочек, и только позеленевший шпиль отчаянно тянулся к небу.

– Новострой? – скептически поинтересовался Арарат, с непривычки моргая в полумраке, и его голос эхом оттолкнулся от голых стен.

Эрик отступил, пропуская Киру вперед между рядами темных деревянных скамеек.

– Я даже не знаю, что рассказать, – сказал он шепотом в самое ее ухо. – Но это место у меня самое любимое. Поэтому я оставил его напоследок.

– О чем это вы шепчетесь?! – вмешался Ара, снова разрушая драгоценный вакуум беззвучия.

– Иди посиди, – Эрик кивнул вперед и легонько подтолкнул ее в спину.

Кира аккуратно прошла, надеясь не нарушить правил и не вызвать на себя гнев какой-нибудь благочестивой бабульки. Но бабулек не было, как и посетителей вообще. Поэтому Кира, озираясь, опустилась на одну из лавочек.

Это здание не говорило с ней. Оно слушало. Каждым предметом: от лакированного дерева спинок до частиц пыли, свободно плавающих в закатных лучах, собор Святого Якова будто бы приглашал ее выговориться. Ей захотелось лечь, свернуться клубочком, уснуть в твердой уверенности, что все ее проблемы ничтожны. Даже время здесь текло иначе. И Кира не знала, минуту она уже сидит здесь или целое десятилетие.

– Пойдем, красотка, – мягко позвал ее Арарат, и она разом вспомнила про голод, усталость и вообще про свое бренное тело.

Они приземлились в уличной кафешке, где в это время года клиентам заботливо выдавали пледы. Кира завернулась в мягкую шерстяную ткань и заказала тарелку горячего сырного супа. Ее манили фотографии пивных бутылок неизведанных сортов и мастей, но ей следовало блюсти образ феечки, а не мучимого жаждой байкера.

Стоило признать: этот раунд остался за Эриком. На флирт после десятичасовой прогулки не осталось сил ни у нее, ни, что самое важное, у Арарата. И пусть они договорились непременно завтра попутешествовать снова, едва добравшись до своего номера и рухнув на кровать, Кира поняла, что больше никогда не сможет переставлять ноги. Коварен подлец, нечего сказать! И торжествующий и до отвращения бодрый вид Эрика за завтраком только подтвердил ее теорию. А уж Григорян вымотался настолько, что и вовсе не спустился утром в холл.

Но проигрывать Кира не собиралась. Поднялась к Арарату сама, предусмотрительно взъерошила волосы прямо перед дверью, по традиции расстегнула верхнюю пуговицу.

– Предлагаю пикник на пляже! – промурлыкала она кокетливо.

Наживка прочно вошла в армянского шоумена, и уже через полчаса они загребали тапками знаменитый белый песок, нагруженные сумками с провиантом. Точнее, нагрузила Кира Арарата, сама же гордо несла лишь солнечные очки.

– Такое солнце, – она блаженно растянулась на покрывале, предварительно позволив мужчине все сделать самому.

Определенно, что-то приятное в этом было. Эдак она скоро привыкнет к хорошей жизни и не сможет перейти лужу, пока туда не бросит белый плащ какой-нибудь кавалер.

– Удивительная погода для сентября, – Арарат, крякнув, уселся рядом.

Его высокий лоб поблескивал от пота, темные пятна показались на фирменной футболке.

– Я целое лето не загорала. Даже в отпуске не была, – пожаловалась она, на глазах изумленного спутника освобождаясь от рубашки. – Видишь, совсем бледная.

Купальник Кира с собой не брала: все же осень в Прибалтике. Но маечка на бретельках-ниточках сгодилась на замену.

– А мне всегда белая кожа казалась аристократичной, – он принял позу поудобнее.

– Все равно хочу позагорать, – Кира медленно провела указательным пальцем от плеча к ключице и подцепила тонкую лямку.

Арарат замер с приоткрытым ртом. Мужчины одинаковы! У Эрика изначально не было ни малейшего шанса выиграть. Как следует подразнив воображение Григоряна, Кира убрала руку. Она не собиралась спешить. Двадцать второго – и ни днем раньше, иначе потом ей останется только запах парфюма на пустой подушке.

Отчасти она была даже благодарна Эрику. За азарт и постоянный дух соперничества. Взять и затащить незнакомого мужчину в постель… Вряд ли в любой другой ситуации у нее хватило бы на это смелости. Страх, брезгливость, отчаяние – вот что обуревало ее, стоило только представить, как она завершит начатое. Но как только чувствовала, что дает слабину и готова спрятаться от Арарата в ближайших кустах, сразу представляла, как злорадствует Эрик… И бросалась на амбразуру с удвоенным рвением.