Александра Николаенко - Небесный почтальон Федя Булкин

– Ты бы, Федя, лучше книжку читал, чем таращиться… Ловелас!

– Да читаю, читаю… Бабушка! Кто такой ловелас?

– Соблазнитель.

– Соблазнишь, пожалуй, такую… Вот! Опять она язык показала! Видела, бабушка?

– Нет, не видела. И ты не смотри, не увидишь.

«Не смотри – не увидишь», тоже мне… Я привык правде в глаза смотреть, бабушка. Вон! Опять!

– Бабушка…

– Ну что, Федя!?

– Ты женилась бы, бабушка, на такой?

– Это, Федя, мужчины женятся. А женщины замуж выходят.

Да какая разница! Бабушка?

– Ты бы вышла бы за такую?!

– Примут, бабушка, меня, как ты думаешь?

– Примут, Феденька, с божьей помощью, куда они денутся?

– А ту девочку видишь, бабушка? С божьей помощью пусть не примут…

Потому что если не узнала ты ее, бабушка, это та самая, что нору мою в песочнице затоптала. С давних лет я эту девочку презираю. Еще не с песочницы даже, до всего…

Сорвалось наше с бабушкой мероприятие. Приняли противную девочку.

Могущественней, значит, всесильней, чем у моей бабушки, оказался у ее бабушки Бог.

– Бог один только, Федя.

– Ну и зря! Вот потому, что один на всех Бог твой, бабушка, не справляется он со своими обязанностями. Не по справедливости судит. Как попало!

– Только Феди Богу в помощники не хватало…

– Не помощник я ему, бабушка, это точно.

– Только ты смотри, не крести меня, бабушка, как в дверь пойду.

– Что ты, Федя, я только так, потихонечку, за коленочкой…

– Даже не вздумай, бабушка! Дай мне честное слово, что ты не будешь.

– Честное слово, Феденька.

– Слава богу!

– Ты на что надеешься, бабушка?

– На тебя, Феденька…

То-то же! А то все на Бога, на Бога…

– Бабушка!

– Что, Феденька?

– А давай с тобой еще разик на ушко столбики повторим?

– Давай повторим. Повторение – мать учения.

Мать учения – повторение… Лучше б все-таки со мной мама или папа смогли пойти! А с этой старинной бабушкой смех один.

Вон как все глядят на нас, озираются…

Будто вместе я пришел с такой стыдной бабушкой. А это она пришла со мной, а не я! Не примут они меня, как узнают, с какой я бабушкой…

– Бабушка!

– Что, Феденька?

– Отодвинься ты от меня хоть немножечко, сделай вид, что ты вон с тем мальчиком толстым пришла…

Сам я как-нибудь вспомню столбики эти страшенные, только смешались столбики, разбежались, запутались.

– Бабушка…

Но не откликается бабушка, вид делает, что пришла вон с тем толстым…

– БАБУШКА!!!

– А? Что, мальчик?

– Сколько будет, бабушка, семью пять?

– Надень, Феденька…

– Убери!!!

– Ну, хоть за здоровье мое, Христа ради…

Помоги, Господи, чтобы бабушка глупая с этим крестиком со своим от меня отстала!

– Хоть в кармашек, Федь, сюда положи на удачу, никто не увидит…

– В человеческой воле все дело, бабушка, не в удаче!

– Вся удача, Федь, человечия в Его воле…

– Тише шепчи!

– Ладно уж, давай, бабушка, так и быть…

– С Богом, Феденька!

– К черту, бабушка!

– Ну, иди.

И сжимают пальцы теплый крестик в кармане… мамочки мои…

Господи!.. Помоги…

– Бабушка, за мной! Скорей, скорей, бабушка! ОДЕВАЙСЯ!!!

– Да что такое, Федя, стряслось? Куда ты Пуню схватил?

– Некогда объяснять, бабушка, за мной беги, к лифтам!

Только что заштопали возле дома нашего бетоном в асфальте дыру, от самого подъезда густая полнометражная лужа!

Шел с качелей я, случайно поначалу вляпался, а теперь неслучайно вляпаться появился шанс! Следы наши с бабушкой увековечить!

– Наступай вот тут, со мной ближе, бабушка! Этой лучше ногой, чем той!

А теперь подержи-ка за куртку покрепче меня, я еще Пуней рядышком приложусь.

Пройдут года, переселится человечество в другие человекоустойчивые галактики, от галактики Млечный Путь – города звездного, Небесного Града, что строят папа с мамой мои, в необжитые районы космоса. Откроют космоплаватели новые звездные континенты и острова, разные страны и земли…

Может, будет такая планета – Москва? Может, будет и Ленинград…

Севастополь – планета – Лондон, Петропавловск на Камчатке, Краснодар, Красноярск, Анапа и Рим?

– Полетели, бабушка, – скажет, например, житель планеты Москва новый москвич Федя Булкин, – завтра на Рим?

– Полетели, Федя, – согласится через сто миллиардов лет новая московская бабушка.