А. Урусов - Крик далеких муравьев

И день и ночь мы вынуждены искать его, не имея ни секунды покоя.

А вокруг нас лишь сырые стены темноты и ни проблеска света.

…Мой брат совсем сошел с ума. Он требует, чтобы мы искали постоянно, постоянно ползали во тьме, натыкаясь на стены, раздирая в кровь руки и ноги. И чем больше овладевает мною отчаяние, тем большую уверенность приобретает мой брат. Да, он сумасшедший. В нем какая-то тупая фанатичная настойчивость. Он просто одержим манией света и солнца, понятиями, выдуманными им самим.

Я не знаю, что мне делать. Я боюсь его. Я не могу больше. Силы оставляют меня. Мне кажется, я скоро погибну. В короткие минуты отдыха я плачу, но брат мой не видит моих слез. «Вперед, вперед», — кричит он, и я ползу, роняя слезы в темноту.

И вдруг я увидел свет. Дробящийся и мерцающий, готовый исчезнуть в любой миг. Но это был свет! «Смотри, брат, — крикнул я, — там свет! Смотри!» Но он молчал. А потом сказал: «Еще рано. Не может быть! Идем, идем. Еще рано, вперед!»

И я понял. Брат мой СЛЕП!

Вдруг расступились мрачные своды. Ослепительные лучи солнца ударили мне в лицо. Я закрыл глаза. Огненные шары кружились в моем сознании. И я плавал где-то среди этих шаров. Я ничего не чувствовал. И кружился среди множества солнц. И мир медленно поворачивался. Зеленая долина предстала моему взору. И мир медленно поворачивался. Голубое небо. А я оставался на месте. Воздух, напоенный свежестью раннего утра. А мир поворачивался. Огромное солнце. А я висел вниз головой. Солнце сияло.

Бедный слепой брат тихо смеялся надо мной.

конец второй части

1962–65.

Москва