– По медицине, Нобелевская премия по медицине, договаривай, пожалуйста, не бойся. И чем этот славный человек занимается, можешь нам сообщить?
– Ох, Бет, нет, я понимаю, к чему ты клонишь, но об этом не может быть и речи. Лучше сдохнуть.
– Браво, поздравляю, ничего более уместного ты сказать не мог.
– Простите, Самюэль, я неудачно выразился, но не требуй от меня невозможного, Бет, только не он.
– Вы о чем? – вмешалась Манель.
– Так вот, представьте себе, отец молодого человека, которого вы видите перед собой, – один из лучших в мире специалистов по онкологии, но оный молодой человек, пребывая с ним в натянутых отношениях, не желает воспользоваться имеющейся у нас возможностью получить у него консультацию.
– Но, Амбруаз, мы должны сейчас же поехать к нему! – воскликнула Манель. – Мы ничего не теряем. И плевать, что ты с отцом поссорился, никто тебя не просит с ним мириться, мы просто хотим, чтобы он посмотрел Самюэля.
– Он в своей области лучший, Амбруаз, и ты это прекрасно знаешь, – продолжала бабушка. – К тому же нам повезло: сегодня вторник, а значит, он, как обычно, должен быть в своем офисе в ВОЗ. В двух шагах отсюда. Сделай это, ради Самюэля.
Старик с отсутствующим видом глядел в пол, ожидая избавления, в котором ему только что отказали. Амбруаз спрятал гордость в карман и сдался:
– О’кей, но не думайте, что я ему в ноги падать буду. Только ради Самюэля.
– Спасибо от него, – радостно воскликнула Манель и, поцеловав его в губы, нежно взяла старика за руки.
Они проехали километров пятьдесят вдоль озера в сторону Женевы. Примерно через час Амбруаз припарковал фургон у строгого здания ВОЗ. Снаружи восьмиэтажное здание напоминало панельную коробку 70-х годов. Манель осталась с Самюэлем в машине – незачем лишний раз утомлять больного, – а Амбруаз с бабушкой вошли в огромные стеклянные двери, направились к администратору и спросили, можно ли видеть профессора Ларнье.
– А кто его спрашивает? – поинтересовалась администраторша.
– Сын.
– И теща, – добавила Бет.
Женщина с любопытством оглядела их и попросила минутку подождать, пока она позвонит.
– Профессор Ларнье ожидает вас в кабинете. Четвертый этаж, на его двери табличка, – сообщила она, повесив трубку.
Они сходили за Манель и стариком и, вчетвером погрузившись в лифт, поднялись на четвертый этаж.
Профессор Анри Ларнье
лауреат Нобелевской премии
в области медицины
Табличка под стать его эго, подумал сын. Постучать они не успели. Дверь распахнулась, и на пороге вырос взволнованный Анри Ларнье. Первое, что пришло в голову Амбруазу при виде стоящего перед ним мужчины: он постарел. Подбородок обрамляла седая бородка. На седьмом десятке его облик слегка утратил ту безукоризненную строгость, что сообщала всей его фигуре представительность и властность. Скорее красивый, оценила Манель, и очень похож на сына, только без той нотки беспечности, какая присутствовала у Амбруаза.
– Что случилось? – встревоженно спросил профессор, даже не поздоровавшись с сыном.
– Здравствуй, папа, – с нажимом прервал его молодой человек.
– Прошу прощения, здравствуй, Амбруаз. Добрый день, Элизабет.
Теща тысячу раз просила называть ее Бет, но тщетно. Всегда называть людей и вещи их точным именем – в этом весь характер моего ученого отца, подумал юноша. Он никогда не играл словами, ни в жизни, ни в медицине.
– Месье, мадемуазель.
– Манель и Самюэль, – представил их Амбруаз.
– Чем обязан?
– Не волнуйся, я не ради себя пришел.
– Ты ко мне не заходишь, даже когда я в Ниме, так пойми, что твое появление здесь, за сотни километров от дома, с бабушкой и этими незнакомыми людьми для меня в некоторой степени удивительно.
– Можно войти в кабинет, мы тебе не помешаем?
– В кабинете на всех не хватит стульев, лучше спуститься в кафетерий, там удобнее будет разговаривать, – предложило научное светило, закрывая за собой дверь.
На нейтральной территории, с горечью подумал сын. Отец никогда не раскрывал ему душу. Они нашли свободный столик, и Анри Ларнье повторил свой вопрос:
– Так чем я обязан вашему визиту?
– В общем, я бы хотел, мы бы хотели, чтобы ты взглянул вот на этого человека, посмотрел его историю болезни и сказал, что, собственно, с ним такое.
– Вот как, мой сын теперь занимается живыми, – иронически заметил Анри Ларнье.
– Анри, пожалуйста, – попросила Бет, – Амбруаз переступил через себя, чтобы обратиться к вам с просьбой. Не ссорьтесь хоть сейчас, очень вас прошу.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу