Мария Воронова - У тебя есть я

Потянувшись до хруста в костях, Зиганшин почувствовал себя совершенно выспавшимся – ощущение, подзабытое в последнее время.

Он вскочил, выбежал на крыльцо, растерся снегом и вернулся в дом одеваться.

Только влез в штаны, как на пороге появилась маленькая Света.

– Ты что не спишь?

Она молча подошла ближе.

– Что, малышка?

– Вы скоро уйдете? – еле слышно спросила она.

– Минут через десять.

– И не вернетесь?

– Почему, детка? Надеюсь, что буду вечером, как обычно.

– А вы вчера сказали, что будете не всегда.

– Да я просто, – начал Зиганшин и осекся. Наверное, сейчас не самое подходящее время рассуждать с ребенком о быстротечности и бренности бытия.

Он поднял Свету на руки.

– Это я просто так, чтобы заставить вас слушать. Ты вообще поменьше обращай внимание на то, что я говорю.

– И вы точно не уйдете?

– Точно. Я всегда буду с тобой, не бойся. Всегда-всегда.

Он отнес девочку в кровать, уложил тихонько, чтобы не разбудить большую Свету, подоткнул одеяло и посидел несколько минут, глядя, как она засыпает.

Потом опомнился, разбудил Найду, стремительно потрепал по загривку и помчался с ней ко Льву Абрамовичу.

Интересно, он своими обещаниями обрадовал или напугал Светочку? Может, она как раз хотела, чтобы он свалил. Он большой, угрюмый, злой, что тут может нравиться ребенку? Еще и про ремень вчера вякнул, идиот старый!

Девочка с Фридой давно на «ты», а ему все выкает, никак не может перестроиться. Мать хорошо ее воспитала, в уважении к старшим.

Зато пупсик Анжелика Станиславовна ровно наоборот. И тут, похоже, безнадежно.

Зиганшин поставил в проигрыватель флешку с лекцией Константина Ивановича и начал слушать. Бессмысленное занятие, если не считать новых знаний о русской классике, но покамест, кроме личностей потерпевших, копать негде.

Отсмотрев несколько программ с участием Рогачева, Зиганшин составил о нем приятное впечатление. Высокий, статный, красивый мужик, чем-то похожий на Алена Делона, Константин Иванович держал себя со спокойным достоинством, не пытался переорать других участников, у которых от стремления спасти русскую культуру только что пена изо рта не шла. Зиганшин сначала подумал: «Боже, что за идиоты», а потом невольно втянулся. Речь шла о самовыражении художника, и Зиганшин даже немного пригорюнился, что свобода слова у нас находится в такой заднице, но быстро опомнился. «Всё просто, ребята, – сказал он экрану айпада, – кто платит, тот и музыку заказывает. Если тебе государство выделяет деньги на общественно-важный проект, так ты или отработай по полной, или не бери, а самовыражайся на свой страх и риск. А вы все хотите и на елку влезть, и жопу не оцарапать, и именно в невозможности это сделать видите упадок и разрушение русской культуры».

На всякий случай он отсмотрел еще одну передачу. На сей раз либералы с упоением пинали Сталина, который был давно мертв и ничего не мог им за это сделать. И снова Рогачев оказался на высоте, заявив, что для того, чтобы это ужасное время не вернулось, надо осознать свою личную ответственность здесь и сейчас.

В Сети было выложено еще несколько программ с участием Рогачева, но Зиганшин малодушно предпочел их не заметить, потому что после просмотра этих двух чувствовал себя так, будто всю ночь вагоны разгружал.

«Похоже, все эти ток-шоу существуют для избавления людей от остатков жизненной энергии, чтобы они не только не могли что-то делать, кроме работы, но и не хотели», – сообразил Зиганшин и дал себе зарок больше никогда не смотреть телевизор, а для того, чтобы составить полное представление о Константине Ивановиче, прослушать одну его лекцию.

Наверное, виноваты было невежество и отсутствие привычки к чтению, захламленность мозга сериалами или еще какой-нибудь дефект в культурном облике подполковника Зиганшина, но лекция совершенно не понравилась ему, как сказала бы Света: «Не зашла».

Остроумно, дерзко, но поверхностно. Какие-то смелые сравнения, грубые аналогии, стоны о величии и особом пути русской души, подающиеся, как водится, в соусе из похмельной блевотины, и конечно же ерничание по поводу нынешней власти, куда без этого интеллигентному человеку. Но это было заигрывание, а не борьба. «Смотрите, как легко и приятно я покусываю, а полизать сумею еще лучше». В конце концов Зиганшину сделалось противно, и он выключил лекцию, нисколько не подняв свой культурный уровень.

«Но объективно лекция хорошая, это я такая дубина в погонах, – вздохнул он, – патриот квасной, вата, или как там говорят люди с активной гражданской позицией. А, еще православие головного мозга у меня. Это я считаю, что думать надо только о том, на что ты можешь воздействовать, а на что не можешь – над тем голову ломать нечего. Вот были выборы – я думал, а прошли – перестал. Другие-то иначе живут, им лекция Рогачева – самое то. Главное, что ни одна мысль, высказанная Константином Ивановичем, не могла произвести эффект разорвавшейся бомбы как в переносном, так и в прямом смысле слова. Какой же я циник, прости господи!»