Николас Спаркс - Три недели с моим братом [litres]

Хотя дверь его кабинета всегда была открыта, мы знали, что отцу удобнее в одиночестве. Он спокойно и внимательно всех выслушивал, и меня всегда поражало, насколько его любили коллеги. Отец мог выслушать любой бред, не считая нужным его прерывать. Он не давал непрошеных советов, зато прояснял ситуацию, иными словами пересказывая то, что услышал. Это помогало собеседнику собраться и самостоятельно решить проблему.

С Микой – а позже и со мной – отец вел разговор по одному шаблону. Он спрашивал, что произошло, потом слушал в тишине наши рассуждения. И чем больше было сказано нами, тем меньше говорил отец. Порой наш монолог длился час. Обычно мы покидали кабинет отца с более упорядоченными мыслями и убеждением, что нет в мире человека умнее него.

Отец сформулировал три нерушимых правила, которые красной нитью прошли через все наши подростковые годы:

А. Не садиться за руль пьяным.

Б. Предохраняться, чтобы наши девушки не забеременели.

В. Возвращаться домой не позже определенного часа: в полночь в девятом классе, плюс полчаса в каждый следующий год учебы в школе.

Отец был весьма предусмотрительным – приближался возраст, когда с нами могло приключиться что-либо из перечисленного, а поскольку мы уже усвоили эти три правила, они казались нам разумными. По крайней мере Мика соглашался им следовать.

Уточню: только им Мика и следовал. Все остальное он пропускал мимо ушей, и следующие несколько лет упорно пробовал на прочность границы дозволенного. Не раз я слышал, как родители волновались.

– Он становится неуправляемым. Что будем делать? – говорил один из них.

– Не знаю, – после долгого молчания отвечал другой.

В тот год в моей жизни тоже произошли перемены. Я принимал участие в соревнованиях по легкой атлетике, и пусть не хватал звезд с неба, все же был одним из лучших девятиклассников в команде. Правда, девятиклассников там было всего несколько.

Вдруг выяснилось, что в Фэйр-Оакс живет легендарный легкоатлет. Билли Миллс, индеец из племени оглала-лакота, выросший в бедности в Черных холмах Южной Дакоты, выиграл золотую медаль в забеге на десять тысяч метров на токийской Олимпиаде 1964 года. Это до сих пор воспринимается как величайшая сенсация в олимпийской истории легкой атлетики, ведь Билли Миллс – единственный американец, когда-либо выигрывавший забег на десять тысяч метров. А на следующий год он побил мировой рекорд, доказав потомкам свой талант.

Я прочел о нем статью в каком-то альманахе несколько лет назад и был глубоко впечатлен. Узнав, что он живет в Фэйр-Оакс, я пришел в восторг и побежал на кухню поделиться прочитанным с мамой.

– А, Билли! Я знаю его и его жену Пэт, – кивнув, сказала она.

– Правда?! – Я уставился на нее.

– Да. Они заказывали у нас очки. Чудесные люди.

Я оторопело смотрел на маму, и в голове крутилась лишь одна мысль – я стою рядом с человеком, который говорил с настоящим американским героем!

На меня это произвело неизгладимое впечатление, и я начал выискивать Миллса взглядом везде, куда бы ни шел. Я приходил в восторг, когда видел его в гастрономе или ресторане, но никак не мог собраться с духом и заговорить с ним. Узнав, что в местной школе проходят неформальные встречи с легкоатлетами, я решил, что и он там будет, и пошел туда. Разумеется, Миллс пришел, и когда я его увидел, меня будто парализовало. Я смотрел, как он идет, думал: «Вот как ходит быстрейший человек в мире» и пытался подражать его походке. У Билли было три дочери, младшая тоже участвовала в соревнованиях; в отличие от меня, она блистала и никогда не проигрывала забегов.

Прошлое Билли побудило меня прочитать и о других выдающихся легкоатлетах. Я мечтал бегать как Генри Роно, Себастьян Коу или Стив Оветт. Увы, это были всего лишь мечты. И все же я участвовал в соревнования легкоатлетов и постепенно сдружился с Гарольдом Купхальдтом. Гарольд, пока еще старшеклассник, практически стал легендой уровня Миллса. Он был одним из быстрейших бегунов в стране – позже он выиграет национальный забег на две мили среди юниоров, и какое-то время никто не сможет побить его рекорд. Сперва, как в случае с Билли, я обожал его издалека. К тому же между девятиклассником и выпускником пропасть различий. И все же однажды в конце сезона, когда мы бежали всей командой, мне выпало бежать рядом с Гарольдом. Мы принялись болтать, но вскоре Гарольд умолк.

– Я видел, как ты бегаешь, – сказал он через несколько секунд дружеского молчания. – Ты можешь стать выдающимся бегуном, если как следует поработаешь над собой. Не просто хорошим, а выдающимся. Ты прирожденный бегун.