Сид Чаплин - Тонкий шов

Мысли не давали ему покоя всю смену. Словно нарочно так подстроилось, что Лэмберта не было на месте, когда он пришел переговорить с ним. Ему претило это объяснение, но он понимал, что правильнее будет сказать, и убедил себя в этом. А когда Каррузерс сказал, что Лэмберт ушел домой, у него камень с души свалился. Мало приятного выложить такому человеку, как Лэмберт, что метишь на его место. «Лично против тебя мы ничего не имеем, — проговаривал он про себя, — просто мы утратили в тебя веру и хотим вывести из правления». Нет, еще не поздно что-то сделать. Можно зайти к нему после смены. Прийти и сказать: «Джек, мне бы тебя на пару слов». Джек проведет его в гостиную, спросит, в чем дело, усядется напротив, с мудрой и такой знакомой улыбкой будет ждать, когда он промямлит слова, которые прогонят эту улыбку с его лица. В конце концов, он решил, что зайдет к нему по пути домой.

Когда он вышел из шахты, решение казалось бесповоротным. Но стоило ему подойти к дому Лэмберта, как его буквально замутило. Ему захотелось бежать куда глаза глядят. Расплеваться со всем этим раз и навсегда. Но на него рассчитывали, одернул он себя. Он будет баллотироваться на место Лэмберта, и избежать этого уже нельзя. Значит, надо сказать Лэмберту. И все-таки он ему не сказал.

Это вышло так. Он забыл номер его дома, помнил только, что на широком подоконнике стоят рядком несколько цветочных горшков. Ланарк с женой, бывало, не могли пройти мимо без смеха, каждый раз гадая, чего ради их выставили: никаких цветов там не росло. Однако они неизменно торчали в окне. Может, миссис Лэмберт коллекционировала горшки. Он шел по улице и высматривал окно с горшками. И надо же тому случиться: у окна сидел сам Лэмберт и что-то писал. Он поднял голову и улыбнулся Ланарку. Тот улыбнулся в ответ, помахал рукой. И пошел своей дорогой. Всему виной та улыбка. Он понял, что не в силах подойти к старику, и еще понял, удаляясь, что совершает непростительную ошибку. Но он ничего не мог с собой поделать.

В зал Лэмберт вошел уверенной поступью, в ладу с самим собой и всем миром. В его жизни это было не первое и не последнее собрание. И снова он улыбнулся Ланарку. Для Ланарка у него была особая улыбка, словно говорившая: «Мы с тобой, паренек, не шапочные знакомые, верно? Семь лет протрубили вместе». В ответ Ланарк скроил жалкое подобие улыбки, но Лэмберт, кажется, ничего не замечал вокруг. Ланарк не сводил с него глаз. Вот он открыл портфель, достал папку с протоколами, какие-то бумаги. Обсудил повестку дня с Джимом Форстером. Оба они чувствовали себя вполне непринужденно. Только Оутс держался особняком и замкнуто. Когда старина Джим по какому-то случаю сострил, он лишь вяло улыбнулся. Наверняка и он знает о том, что готовится, подумал Ланарк и почувствовал к нему острую неприязнь. Если ты что-то знаешь, то это твоя прямая обязанность — сказать обо всем своим старшим товарищам и коллегам. А Оутс им ничего не сказал, это ясно. Теперь сидит и мучится и ждет, когда разорвется бомба. Тут и у Ланарка засосало под ложечкой. Он ничем не лучше Оутса. Он прошел у Лэмберта рабочую выучку. Старик был ему другом. Семь лет проработать бок о бок — это не шутка. Такой человек тебе уже не чужой…

Зал заполнялся народом. Ему еще не приходилось видеть такой дружной явки. Не хватало стульев. Мимо с парой стульев прошел Крастер, дал ему легкого тычка и, не таясь, подмигнул. Лэмберт стал заметно нервничать. Какие-то все сегодня странные. Он почуял недоброе. Настроение — как накануне забастовки. Его острый взгляд пробегал по рядам, ноздри подрагивали. Он потянулся к старине Джиму и что-то ему сказал. Ланарк догадался — что: «Что-то назревает, Джим». Теперь и Форстер забеспокоился.

Над головами клубился сизый дым. Пять минут восьмого. Покрывая гомон, раздался голос: «Открывай собрание, председатель!»

Лэмберт приступил к чтению отчета. На некоторое время Ланарк расслабился. Может, оттого, что Джо еще не пришел. Хорошо бы, понадеялся он, что-нибудь его задержало. Тогда, глядишь, никакого выдвижения и не будет, хотя о его намерении баллотироваться наверняка уже все знали — за исключением, понятно, Лэмберта и Форстера. Ему заговорщицки улыбнулся Джордан. И все-таки отсутствие Джо, как ему казалось, могло расстроить весь их заговор. Что ни говорите, это нешуточное дело — замахнуться на авторитет людей, которые состарились на своей работе, и только Джо эта задача была по плечу.