Юлия Климова - В ее сердце акварель

– Давай как-нибудь сходим на рыбалку. Червяков не боишься?

– Не-а, – мотнула головой Леся. – Мне приходилось рыбачить. Двоюродный дядя по папиной линии возил меня на озера. Правда, давно… Но я помню, как мы прикармливали рыб: кидали в воду кукурузную кашу и потом в шесть утра мерзли в резиновой лодке. Было здорово!

– Что-нибудь поймали?

– Щуку. Одну. – Леся засмеялась и честно призналась: – Совсем маленькую.

– Нет, ты все же плохой рыбак: не умеешь хвастаться уловом. Запомни, не важно, что ты поймала, главное – сказать всем, что на твой крючок попался как минимум кит.

На мостике Кирилл отпустил ее руку и облокотился о перила. Воды неторопливой речки двигались от деревни дальше к лесу, унося с собой ветки, травинки, прошлогоднюю листву. Настойчиво пахло тиной, и это отчего-то ассоциировалось с пробудившейся весной и чем-то далеким, из детства…

– Летом вода будет чище, – сказал Кирилл, разворачиваясь к Лесе. – У берега обычно видно дно, мы с братом часто ловили мальков мелкой сеткой. Вон у тех зарослей. – Он кивнул в сторону кустов, завалившихся набок. – Каждый раз я хочу побыстрее вернуться в Москву, но никогда не жалею о том, что приезжал в Утятино. А теперь… – Кирилл помолчал, подошел ближе и коснулся щеки Леси. – А теперь я думаю, а не остаться ли мне подольше? Я о тебе ничего не знаю, а хотел бы узнать…

Показалось, будто она слышит биение собственного сердца, но не от того, что Кирилл так близко и взгляды встретились, слились, переполняя душу уже знакомым непокоем, а потому что остановилось время…

Он хочет ее поцеловать? Сейчас? И есть необъяснимое право выбора… да или нет…

– Я пока сама не знаю, сколько здесь пробуду, – улыбнулась Леся и повернулась к воде, потеряв тепло руки Кирилла. Разочарование и даже злость на себя заставили сжать губы, но утраченного мгновения уже нельзя было вернуть, его унесло течением реки за поворот, к другим берегам… Положив руку на шершавые перила, сделав несколько шагов, под настойчивый скрип досок под ногами Леся улыбнулась: «Пусть так», – затем посмотрела на Кирилла, мысленно дорисовала ему темный плащ, шляпу и сказала: – Я бы хотела написать твой портрет, именно здесь, на мосту. Согласен? Но тебе придется простоять не шевелясь минимум пять часов.

– Сколько?!

– Шучу. – Леся звонко засмеялась, прогоняя неловкость, развернулась и подошла к Кириллу. На его лице застыло удовольствие, будто лесная фея, которую он однажды встретил, оказалась именно такой, как он и мечтал.

– Вообще, я готов отдежурить на мосту, если нужно. Но мне жаль тратить столько времени напрасно… Подозреваю, нас будут разделять метры, а это никуда не годится. Давай лучше сядем где-нибудь рядом, и ты нарисуешь меня в профиль. Обещаю не шевелиться, не дышать и вообще не подавать признаков жизни. – Кирилл усмехнулся и весело добавил: – Вру, конечно. Честно говоря, чем дальше, тем сложнее оставаться джентльменом. Но не беспокойся, у меня железная сила воли.

Леся выдержала его горячий взгляд. «У меня тоже железная сила воли, – мысленно произнесла она, дорисовывая к плащу и шляпе шпагу. – Нет… не выходит… – Леся мгновенно стерла шпагу. – Ты какой-то другой герой… Но какой?»

Кирилл плеснул виски в тяжелый широкий стакан, чуть помедлил, сделал глоток и посмотрел на часы. Пройдя вдоль стола туда и обратно, он провел ладонью по лицу и попытался унять рябь воспоминаний. Кажется, он превращается в малолетнего юнца, которому до дрожи в коленях хочется испытать новые ощущения.

– Удивительно. – Кирилл поднял стакан, будто собирался поприветствовать невидимого собеседника, и сделал еще один торопливый глоток. Он не терпел, когда виски наливали в бокалы: мужской напиток требует толстого стекла и продолжительной прохлады, способной утешить любую жажду. – А-а-а… – протянул он, чувствуя, как в груди разгорается, а не утихает огонь. – Откуда ты взялась? Откуда! – И произнес гораздо тише, почти шепотом: – Она другая…

– Уже разговариваешь сам с собой?

Кирилл резко развернулся и увидел в дверях Егора.

– Почему бы и нет? Все лучше, чем общение с Евой и ее вампиром.

– Что-то случилось?

– Да. Во-первых, я влюбился. А во-вторых… И во-вторых, я влюбился тоже! Черт тебя дери! Как ты можешь ходить с такой кислой физиономией, когда жизнь прекрасна, а на дворе весна?! – Кирилл стукнул стаканом по столу, и виски волной бросило сначала вправо, а затем влево.

– Весна близится к концу, – ровно произнес Егор, взял чашку, подошел к кофемашине и нажал кнопку. В ответ раздался приглушенный гул и нетерпеливое шипение пара. – До лета остались считаные дни.