Грэм Симсион - Эффект Рози

– Что случится с окситоцином ребенка, если с ним будут играть мужчина или женщина, которые ему не родственники? – спросила Дружелюбная женщина.

– Вот именно! – сказал я.

Б1 прервала меня:

– Это не является предметом исследования. И мы не можем допустить, чтобы посторонние мужчины приходили сюда и дотрагивались до детей.

Ребенок в коляске заплакал. Надо было действовать быстро, прежде чем с ним начнут играть или обнимать его. Я подскочил к коляске.

– Не возражаете, если я поиграю с вашим ребенком? – спросил я мать. – Я член научной группы, и у меня есть разрешение полиции на работу с детьми.

Она улыбнулась.

– Думаю, нет. Я полагала, что я буду играть, но пожалуйста. Если он вас не испугается.

Я не представлял, как могут реагировать маленькие дети на крупного взрослого мужчину. Я никогда не брал их на руки, кроме, возможно, моего брата Тревора. Я смутно помнил, как мать дала мне его подержать. Кажется, я постарался вернуть его как можно скорее.

Я понимал, что важно не уронить и не напугать ребенка. Обе проблемы я решил за счет того, что лег на спину и в таком виде принял ребенка из рук матери. Я придержал его, и он пополз по мне. Реакции физического отторжения у меня не возникло. Это было очень забавно, а ребенок довольно смеялся. Остальные женщины фотографировали нас. Так продолжалось минуты две, затем я огляделся в поисках Б3. Я помахал ей рукой, и она выключила видеокамеру.

– Возьмите пробу, пожалуйста.

Я чувствовал, что окситоцин повысился у меня, но важны были показатели ребенка.

– Нет, – сказала Б3. – Это нарушение протокола.

– Ошибка, – ответил я. – Протокол изменен таким образом, чтобы не исключать случайные данные, раз уж это исследовательский проект. В противном случае протокол не получит одобрения медицинского учреждения.

Дружелюбная женщина улыбалась и кивала.

Б3 взяла пробу слюны у ребенка. Его мать разрешила нам еще минуту поиграть.

Заказанную мной коляску доставили в мое отсутствие. Рози ее распаковала и теперь настаивала, чтобы мы ее вернули.

– Дон, ты же знаешь, я не блондинка какая-нибудь, которая убивается, чтобы у ребенка все было в оборочках и рюшечках, но это что-то военно-промышленное… Это танк какой-то. «Хаммер» среди детских колясок.

– Это самая безопасная коляска в мире.

Я не преувеличивал. Базовая модель была самой безопасной из того, что имелось в продаже, и я заказал еще ряд дополнительных опций. Я был уверен, что Бад останется невредим, если коляска перевернется, столкнется с автомобилем, движущимся на низкой скорости, особенно если он или она будет носить шлем, приобретенный мною в качестве сопутствующего аксессуара. Единственные недостатки коляски, на мой взгляд, заключались в увеличенных размерах и затрудненном доступе к ребенку. Не считая, конечно, цены.

– Ее внешний вид важнее безопасности? – поинтересовался я.

Рози проигнорировала мой вопрос.

– Дон, я ценю твои усилия. Очень ценю. Но просто это не твое. Ты не специалист в том, что касается маленьких детей. Твое – это детские коляски, особенно большие металлические коляски, снабженные резиновыми бамперами.

– Не знаю. Я обладаю одинаково ограниченным опытом в обеих сферах.

Мои шансы на то, чтобы приобрести новый опыт, участвуя в проекте «Матери-лесбиянки», выглядели все более сомнительно. Предложенное мною изменение в протоколе исследований, предполагавшее, что каждый ребенок должен пройти через процедуру «ползание по Дону», должно было быть одобрено матерями. Первый успех стал последним, так как остальные отказались. Я дал Б2 и Б3 свой номер на случай, если кто-нибудь передумает.

– Не ждите звонка, – сказала Б2.

Но Б3 прислала СМС с текстом: «Окситоцин зашкалил после взаимодействия с вами. Самый высокий результат в игровом взаимодействии. А вы даже не опекун!»

Имелось в виду, что мой пол повлиял на результат, но единичный пример был важен только как стимул для продолжения поисков.

Б1 отправила Дэвиду Боренштейну письмо по электронной почте, не поставив меня в копию.

– Просто просмотри, – сказал наш декан, показав на экран компьютера.

Я не умею просто просматривать текст. Это означает, что ты пропускаешь какие-то слова. А что, если я пропущу частицу «не»? Письмо было длинным, но я отметил присутствие в нем таких слов, как «непрофессиональный», «вредный» и «бесчувственный».

– По сути, она хочет, чтобы я отстранил тебя от участия в проекте. Они не будут учитывать единичный результат, полученный в нарушение протокола. По их мнению, он был не случайным, а стал результатом преднамеренного вмешательства, и так далее и тому подобное.