Иван Охлобыстин - Запах фиалки

А на самом деле за отлично раскрашенной маской под именем «Ксения Ланцер» не было ничего, кроме огромной зияющей пустоты. Девушка была профессионалкой и прекрасно делала вид, что ее интересует всё то, о чем Калачев рассказывал. Она знала, что скормить публике. Материал про выжившего после взрыва российского журналиста «пипл схавает» и попросит добавки…

Но она не представляла, не могла представить, что произошло в действительности. Да ей это было и неинтересно – важно заинтересовать откормленную сенсациями аудиторию. Зачем вникать? Зачем пытаться понять? Это лишнее. Нагрузка, которая современному обывателю не нужна.

Мы благополучны. Живем в безопасности (пусть и относительной), сыты, устроены. У нас всё хорошо. Так зачем создавать себе лишние проблемы и пытаться прочувствовать то, что творится в тысячах километров от нас? Там другой мир, другая жизнь. Нас она не касается. Ну разве что слегка. Чтобы пощекотать себе нервы и еще раз ощутить превосходство: пока вы там сотнями дохнете от взрывов и голода, мы в порядке.

Саша снова посмотрел в блестящие глаза Ксении. Застрекотали фотоаппараты, мигая вспышками. Сверху свешивался десяток микрофонов. Со всех сторон стояли операторы, уткнув объективы камер Калачеву в лицо. Налетели, как мухи на падаль.

Нестерпимо захотелось, чтобы в гуще этой журналистской оравы мелькнула знакомая рыжая шевелюра. Чтобы Джефф хлопнул его по плечу и завел свою извечную пластинку про обманщиков и кидал. Только ирландца больше нет. Его поглотило безжалостное пламя взрыва. Как и хитрюгу-Аладдина. Сколько ему было? Старше мальчишке уже не стать…

На улыбчивое лицо переводчика наложились звуки выстрелов. Когда он выхватил из-за пояса пистолет и не раздумывая ринулся к бандитам, которые схватили Гаяде. Последняя улыбка девушки, застывающая на обескровленном лице…

Глаза защипало.

Как вам объяснить, что значит смерть? Как объяснить, что чувствуешь, когда выживаешь по чистой случайности? Какими словами описать бездну, которая возникает в душе после всего этого? Да что в принципе вы можете понять, ни разу не высунув носа из своей уютненькой скорлупы?!

В лицо снова ударила фотовспышка, и Александр вздрогнул.

Ксения Ланцер смотрела на него все с той же деланой заинтересованностью и продолжала задавать вопросы, на которые он отвечал автоматически. Что? О чем вообще речь?

– Замечательно, – восхищалась между тем именитая журналистка. – А как вам удалось вернуться в Дамаск?

– Появились наши вертолеты. Меня забрали. Потом полковник Черный лично привез на базу. Выделил комнату. Хотя, наверное, это вам не важно.

Свой голос Калачев слышал будто бы со стороны. Мерещилось, что за него отвечает кто-то другой. Слова звучали спокойно, немного сухо. Буднично. А внутри всё пылало и плавилось. Как если бы тот взрыв на вилле долбанутого психа до сих пор длился. Хотелось кричать, ломать вещи, разрушить всё, до чего можно дотянуться. Может быть, это принесло бы хоть каплю облегчения. Позволило бы на миг отвлечься от той боли и ужаса, которые он беспрерывно ощущал внутри в последнее время.

Вместо этого Саша смирно сидел на стуле перед сворой журналистов в конференц-зале на территории российской военной базы и отвечал на вопросы.

– Вертолеты? Ясно! – кивнула Ксения, и в ее голосе послышались явственные нотки разочарования. – Ваше чудесное спасение – это прекрасно, но очень жаль, что сгорела камера. Я уверена, нашему зрителю было бы интересно узнать основной месседж бен Гара.

Калачев внимательно посмотрел на собеседницу. В этот миг он словно увидел ее впервые. К горлу подкатила волна такой черной ярости, какой он раньше никогда не испытывал.

Месседж бен Гара?! Вам нужно послание этого ублюдочного психопата? Не люди, которые погибли в огне его взрыва! Не чувства тех, кому удалось спастись! Не страхи сирийцев, живущих в аду бессмысленной войны уже который год! Вас интересует заявление убийцы. Жареные факты. Чтобы можно было тиснуть броский заголовок, шокировать публику, поднять рейтинги. На все остальное плевать.

– Может быть, вы всё-таки сможете нам как-то его пересказать? – продолжала гнуть свою линию Ланцер. Она не заметила, как от Сашиного лица отхлынула кровь, а на лбу выступила испарина. Она твердо была настроена получить ответ. – В двух словах, саму суть!

Калачев медленно обвел взглядом все съемочные группы, столпившиеся за спиной у Ксении Ланцер.

– Саму суть?! В двух словах?!