Елена Колина - Ты как девочка [litres]

А Татка – наоборот. Она старается уловить обрывки разговоров, додумывает, может залезть в сумку своей мамы… Но ведь это понятно: от нее всегда всё скрывали. До сих пор скрывают, кто ее отец, где он, почему ненавидит ее мать, почему не навещает старуху-процентщицу…

Ну, а Лизавета просто любит быть в курсе.

Это я все к тому, что если бы не Татка и Лизавета, если бы я пришел из школы один, я бы услышал голоса, зашел в комнату, познакомился… Я бы не узнал.

– Скажи мне, есть ли на свете человек, которому от твоей книги стало лучше? Который читал твою книгу, плакал или смеялся? Положил твою книгу под подушку? Да рядом с твоей книгой даже заснуть страшно! – вскричала Мамочка. – Ты получаешь премии за то, что делаешь людям плохо, а я не получаю премий за то, что делаю людям хорошо…

– Да ладно, не завидуй… Послушай, а давай считать, что у нас книги и премии общие? – невозмутимо отозвался женский голос. – У нас же с тобой много чего общего – общий муж, почти общий ребенок.

– Общий ребенок?.. Ну да, конечно… Спасибо тебе за Андрюшу. Это был как бы твой подарок, ты мне его подарила.

– Но он, конечно, не знает?

Татка приложила палец к губам и сделала большие глаза. Татке кажется, что все вокруг скрывают самое главное, и нужно во что бы то ни стало это узнать, и тогда все станет лучше, чем было.

… – С ума сошла? Кто же такое детям рассказывает? Это два мира: в одном мире я его мама, хорошая – разве мама может не быть хорошей? – а в другом мире я была собой.

– Ох, только, пожалуйста, без красивых слов, – сказал папа. Оказывается, он тоже был тут. – Ты, Клара, уж точно была собой… И Карл была собой, и я, – а кем же еще? Но Андрюша-то здесь при чем? Вам бы, девочки, только повспоминать, пострадать, и чтобы все вокруг тоже страдали. Вам нравится жить в романах: знакомьтесь, вот мать, не появлялась десять лет… нет, пятнадцать… нет, родила и бросила… Ну, интеллигентные же вроде тетки, что вас так тянет к сериалам?

– Если бы не Карл, у меня не было бы Андрюши… его вообще не было бы на свете, могу я сказать ей спасибо?..

– Может, пусть он называет ее мамочкой?

– Давай-давай, учи нас, учитель… Ты, как всегда, учишь, а твоя бывшая жена, как всегда, считает, что она особенная, она ведь такая хорошенькая, обаятельная… – сказала гостья.

– Я красивая и обаятельная, – поправила Мамочка, – а тебе приятней считать, что я долгие годы была для тебя как болонка, которую можно то позвать, то прогнать?

Интересно посмотреть на человека, который мог относиться к Мамочке, как к болонке. Я уже понял, кто эта гостья: та, что получает литературные премии, кого печатают в сборниках, в которые Мамочка мечтает попасть, но ее не приглашают. Алена Карлова, живет в Бельгии, не бывает в Петербурге.

Все молчали так долго, что Лизавета с Таткой в нетерпении заерзали под дверью.

– Клара, послушай, – примирительно начала гостья, – мне Бог дал талант, а тебе… тебе дал талант быть милой. Я хотела писать, а ты хотела быть утешением для глупых и иметь много денег. Мы обе преуспели, так ведь? Но теперь мы обе понимаем: какой выбор ни сделай, все равно проиграешь.

– Я ничего не проиграла, – упрямо сказала Мамочка.

– Я говорю в экзистенциальном смысле. Ты ничего не проиграла – у тебя деньги, успех. А в экзистенциальном смысле ты – как и все мы…

Татка чихнула, стукнулась лбом в дверь, Лизавета сзади немного ее подтолкнула, и Татка влетела в комнату.

– А вот и Татка, – сказал папа, как будто Таткино появление посреди разговора об экзистенциальных смыслах самое обычное дело.

– Она наша подруга с первого класса, – сказала Мамочка.

Мамочка не любит Татку. Говорит: «Хорошая девочка, но почему у нее всегда такое кислое выражение лица?»

К Лизавете Мамочка относится неплохо. Говорит: «Она не очень хорошая девочка, скорее даже плохая, но мне нравится, что у нее всегда такое энергичное выражение лица».

– Наша Татка хочет быть психологом, – сказал папа.

– Она слишком красивая, чтобы быть психологом, – сказала Мамочка, – и слишком крупная… Что? Я говорю правду. Психолог не должен выделяться, чтобы люди ему доверяли, не должен быть крупным или тщедушным, красивым или уродливым. Психолог должен иметь интеллект. А Татка старается не полнеть, ест один салат… как на таком рационе можно хоть что-то соображать?.. К тому же для психолога Татка слишком добрая, на одной доброте далеко не уедешь.

– Уедешь. Большинству людей нужен сочувствующий собеседник, на доброте она далеко уедет, – возразил папа.