Андрей Иванов - Обитатели потешного кладбища

– Тьфу, Иуда!

– Кто это, Серж?

– Четвергов.

– Да неужели тот самый?

Я снова глянул на труп. Я никогда не встречал Четвергова, но лицо его мне казалось знакомым. Мне подумалось, что совсем недавно я видел его.

– Я, кажется, видел его, – сказал я и тут же припомнил, что он прогуливался с зонтом по моей улице, я неоднократно видел, как он медленно идет с зонтом, на нем была широкополая шляпа, воротник был поднят, шарф вокруг шеи по самый подбородок. – Эти усы… Их я не помню… Они как приклеенные… – Я подергал усы, но они не отдирались, Серж меня попросил не делать этого, но я дергал, Крушевского вырвало, Серж его увел внутрь, я закрыл сарайчик и пошел следом за ними. – Мне надо выпить, – Серж дал мне флягу. – Кажется, я видел его возле моего дома…

– Он шпионил за мной, – сказал Крушевский.

– Так, ну, все, – скомандовал я, – зови Николая, Серж.

– Как?

– Камушек в окошко кинь, что ли. Только аккуратно. Так, чтоб никого больше не разбудить. – Серж проворчал: «попасть бы в такое окошко», я не выдержал: – Уж попади, прошу тебя! Александр, вы сидите у себя как ни в чем не бывало, наведите порядок тут. Что у вас все разбросано? Чай заварите, помойте посуду, займитесь делами. Остальное мы сами сделаем.

– А что вы сделаете? – спросил он испуганно. – Что вы собираетесь делать?

– Как это что? Хоронить, конечно.

– А можно мне к вам потом переехать?

Я сказал, что, конечно, можно, уговор в силе, и посоветовал собрать вещи.

Пришлось поговорить с сонным Николаем, он долго ничего не понимал, пока я не показал ему тело. Откинул пальто.

– Узнаете его?

Николай молчал. Он стоял надо мной и смотрел на мертвого, не моргая. Я смотрел на него снизу, он казался разозленным. Он что-то знал, но не хотел говорить.

– Ну? Узнаете?

– Да, – наконец он вздохнул и тут же выпалил: – Черт, откуда он тут взялся?

Я шикнул на него, потребовал, чтоб он говорил тише. Он присел рядом со мной на корточки.

– Отец крепко спит, две ночи не спал, с маман в больнице сидел все время, плакал, теперь уснул, Катюши нет дома, Лидка пьяная, тоже спит… Откуда он, мать его, взялся?..

– Четвергов? – спросил я так же строго.

– Угу, – промычал он, потупив глаза. – Жил у нас почти всю оккупацию. Потом уехал. Откуда теперь он взялся?

Я сказал, что он ночью напал на Крушевского, упал с лестницы и сломал себе шею.

– Говорят, беда не ходит одна…

– Ладно. – Я накрыл лицо мертвого, поднялся, Коля тоже. – Надо спрятать его, – говорил я, направляясь в башню, – и как можно скорей… – Я старался давить на парня, не давать ему спуску, – надо действовать, пока не рассвело…

Нам фургонет его нужен, даст фургонет и пусть идет спит дальше, если сможет.

– Торопиться надо, Николай, понимаете?

– Да, Альфред Маркович, да…

Мы вошли. Крушевский сидел на кушетке и смотрел на свои руки, мне это не понравилось, я попросил его сделать мне папиросу, и Николаю… спросил парня, будет ли он курить…

– Что?.. Да, если позволите… Ну и дела… ну и дела… – повторял он, озираясь, – а что у вас такой бедлам, простите?

– Похоже, этот Четвергов тут шарил, что-то искал, – сказал я, взял флягу у Сержа, – выпейте!

Он выпил, поморщился и сказал:

– Покойника надо поскорей увозить отсюда.

– Да, конечно, Николай, – подхватил я, – мы этим и занимаемся. Нельзя, чтобы у вас его нашли! Поможете нам?

Он подогнал удобно фургон; мы с Сержем кое-как взялись, и ботинок с ноги соскользнул, пальто упало, Серж стоит, ботинок держит…

– Серж, не стой! Хватай! Понесли!

Затолкали втроем в фургонет. Николай накинул брезент поверх тела, прижал лопатами сверху, за руль и – поехали.

– Четвергова к нам привел Каблуков. Они с отцом долго беседовали. Убедили его… Отец сказал, что, если мы проболтаемся, того убьют, а заодно и всем нам будет несдобровать. Я знал, в чем Четвергов был виноват, и мне это было отвратительно, я был не согласен с отцом и помогать мерзавцу не хотел, но спорить тогда не решился, никогда не шел наперекор, до недавнего времени я соглашался со всем, что бы он ни сказал.

– Наверное, вам очень непросто…

– Очень даже просто. Вы и представить себе не можете, Альфред Маркович, как мне просто теперь.

– Я хочу, чтоб вы знали, Николай, – сказал Серж с заднего сиденья, – это был несчастный случай.

– Мне можно это не объяснять. Даже если тут и что-то другое…

– Ничего другого, уверяю, мой друг, – настаивал Серж. – Но это случилось бы, рано или поздно, случилось бы… Удивляюсь, что он так долго продержался…