Стюарт О’Нэн - К западу от заката

— Предоставь разговор мне, — сказал Скотт в лифте.

Продюсер встретил их в зеленом дартмутском галстуке, и Скотт понял, что не прогадал с концовкой, где отблески огней играют на ледяных скульптурах, а студенты поют гимн колледжа. Только он не успел придумать, почему другие девушки отдают героине Шеридан, Джилл, свои заработанные на ярмарке деньги. Скотт на ходу предложил, что Джилл, как мать и женщина, умудренная опытом, когда-то помогла каждой из них, выручая девушек советами. И знания она черпала не в науке, а в жизненном опыте. Пока Скотт подводил мысль к логическому завершению, он и сам ею проникся. Соперница обходит Джилл, и тогда становится понятно, почему все сочувственно собираются вокруг нее, не обращая внимания на рассерженную победительницу. Все это подводит к торжественному финалу, феерии льда и пламени. Камера отдаляется, к концу песни показывая общий план всей группы. Титры.

— А в сценарном плане ничего такого не было! — удивился Уэнджер, обращаясь к Бадду. — Идея с матерью мне нравится. Но будьте добры, вы оба…

— Да, сэр?

— Больше не смейте пить. Говорю на полном серьезе. Я вам не за то плачу, чтобы вы устраивали карнавал, а за то, чтобы вы о нем писали. Повторять не буду.

— Да, сэр…

В лифте Бадд изумленно покачал головой.

— Как ты додумался до всей этой истории с матерью?

Скотт постучал кончиком пальца по виску.

— Старый трюк на «Метро». Майер обожает мать.

Чтобы отметить успех, они направились в отельный ресторан перекусить и выпить по «Кровавой Мэри». Затем Скотт повел Бадда на Третью авеню показать, где в «Макналтис» [148] «Макналтис» — чайная и кофейня, расположенная на 109-й Кристофер-стрит с 1895 г. когда-то заседал с друзьями Ринг, и в «Алгонкин», логово Дотти и Бенчли. Когда к обеду они сели в поезд на Центральном вокзале, оба уже вполне пришли в себя.

Поезд, специально пущенный по случаю Зимнего карнавала, был битком набит девушками, и праздник начался прямо в дороге. Состав шел вдоль реки Гудзон и останавливался на всех полустанках, чтобы подобрать розовощеких дочерей Барнарда и Вассара, увешанных лыжами, коньками и снегоступами. Кроме пары счастливчиков из Колумбийского и Йельского университетов, Скотт и Бадд были единственными мужчинами в поезде. Уэнджер заказал им билеты в первый класс, поселив в купе между собой и операторами. Те уже сняли достаточно пейзажей, убрали аппаратуру и теперь играли в покер или слонялись в поисках бурбона.

И тут Бадд предложил походить по поезду, смешаться с пассажирами и позаписывать за ними — хороший предлог отделаться от Уэнджера. Скотт согласился, хотя, протискиваясь по вагонам, чувствовал себя неуютно в окружении цветущей красоты и молодости. Девушки были одного возраста со Скотти, они будто сошли с полотен Этель Уолкер и учениц мисс Портер [149] Школа мисс Портер — гуманитарно-художественная школа для девушек, основанная Сарой Портер (1813–1900) в Коннектикуте в 1843 г. , светились здоровьем и вели себя не тише пехотной роты, язвили по поводу невысокого роста Бадда и потешались над пиджаком Скотта. Единственные мужчины в вагоне, оба приковывали к себе внимание; стоило им остановиться, как их тут же окружили.

— Папочка всегда за тобой ходит или ты уже большой мальчик?

— Вообще-то перед вами известнейший писатель!

— Правда?

— Нет.

— А как вас зовут?

— Фрэнсис Скотт Фицджеральд.

— И правда нет.

Кто-то брызнул на него из фляжки, все засмеялись, но Скотта это едва ли задело. Он выхватил флягу и поднял ее высоко над головой.

— В нем слышен привкус Флоры, и полян, — подхватила девушка в красном свитере с угольно-черными волосами. — И плясок загорелого веселья! [150] «Ода соловью» (1819 г.) Дж. Китса, пер. И. Дьякова.

— Вот настоящий поэт! — Скотт сделал глоток — внутри оказался черри-бренди, сладкий, как сироп от кашля — прошел по вагону и вручил флягу ей.

— Ой, отдайте!

— Не дам!

— Дайте!

— Она идет во всей красе, — начала девушка.

— Светла, как ночь ее страны [151] Начальные строки стихотворения без названия (1813 г.) Дж. Байрона (1788–1824), пер. С. Маршака. .

Ему снова попытались передать флягу, но Скотт поднял руки, будто девушки держали гранату, и посмотрел на Бадда.

— Ты же наверняка знаешь что-нибудь наизусть?

— В огне на палубе стоял… [152] Первая строка стихотворения «Касабьянка» (1826 г.) английской поэтессы Фелиции Хеманс (1793–1835). — с выражением начал он и тоже заработал глоток.