Эли Фрей - Везувиан

Я взяла его за руку и провела к кухне. Открыла кран и подставила ладонь под холодную воду. Ян не сопротивлялся. Казалось, происходящее его вообще особо не волнует.

– Стой так, – приказала я. – Где у тебя аптечка?

Я сбегала за аптечкой. Усадила Яна на диван, аккуратно промочила порезы марлей, обработала ранки антисептиком. Прикосновения причиняли ему боль, он дергался.

– Терпи, – строго сказала я. Кожу вокруг порезов намазала зеленкой. Затем наложила бинт. Я никогда не перевязывала раны. Но на вид повязка выглядела хорошо.

– Прости, – сказал Ян виновато.

Я не знала, за что именно он просит прощения. Но говорить ответное извинение не собиралась. Мне не за что просить прощения. Но пойти на ответные уступки хотелось. Поэтому я сказала:

– Так и быть. Я больше не вернусь к этому разговору. Вижу, как много крови высасывают из тебя подобные беседы.

Я сдалась и больше не стала настаивать на изменении наших отношений. Этот разговор действительно подкосил нас обоих. Мы оба были не готовы обсуждать эту тему.

Весна выдалась премерзкая. Снег отказывался таять, в начале марта стоял стойкий минус. Морозы отступили, под ногами вместо льда теперь была снежно-грязевая каша. Эта погода угнетала меня. Мне приходилось мотаться по всей московской области, где под ногами было ужасное месиво, я буксовала по снегу и грязи, ноги от усилий болели так, будто я несколько часов занималась в спортзале. Сзади джинсы были заляпаны грязью.

За ужином я только и делала, что плакалась Яну на погоду и мечтала о лете. Ян в ответ пускался в нудную философию о том, что надо любить то, что нам дано. Я злилась и кидалась в него оливками.

А на следующий день, придя после работы, я увидела на столе большой фруктовый букет из шпажек, на которых были наколоты ажурно вырезанные дольки ананаса, дыни и арбуза.

С этого дня, приходя с работы, я постоянно видела на столе эти букеты. Иногда желтые – из ананаса и дыни, иногда красные – из клубники и малины, иногда фиолетовые – из винограда и ежевики. Мы поглощали фрукты вместе с Бухсом. Эти букеты определенно скрасили мое время до прихода настоящей весны, которая наступила только во второй половине апреля.

Когда Яна не было дома, я ходила кругами вокруг запертой двери в таинственную комнату. Она не давала мне покоя. Я ковыряла в замочной скважине ключами, проволокой и шпилькой, светила фонариком, дергала ручку. Я не знаю, что вдруг вызвало во мне такое любопытство. Ян же сказал, что там нет ничего интересного, только вещи его сестры. Может быть, мне не давал покоя тон его голоса? Все, что касается Яна, не может быть простым и неинтересным. Я не могла заснуть ночами, думая об этой комнате. Вдруг Ян прячет там что-то важное? Как узнать?

Я подолгу сидела у этой двери, прислонившись спиной, и думала о том, что может быть внутри. Может, Ян – Синяя Борода, и внутри комнаты он прячет трупы своих подружек? Но тогда бы я почувствовала запах. Может, он убивает их, отрезает какую-нибудь часть тела и помещает в банку со спиртовым раствором, а труп увозит ночью и сбрасывает в реку?

Мысли об этом почему-то веселили меня. Ян не преступник. Я верила, что за дверью не будет ничего такого, чтобы могло настроить меня против него. Верила, что спрятанные в комнате секреты помогут мне получше узнать Яна, только и всего.

Я смотрела видеоролики о том, как открыть дверь без ключа при помощи подручных средств, колдовала над замком разными крючками и загогулинами, но замок был определенно не простой.

В конце концов я нашла выход из ситуации. И почему не додумалась до этого раньше? В одном из шкафов на верхней полке нашла ящик с инструментами. Взяла отвертку, открутила четыре винтика замка и сняла верхнюю часть. Засунула в скважину плоскую отвертку и прокрутила. Дверь поддалась. Это было так неожиданно, просто и волнительно, что я даже растерялась. Долго стояла перед дверью, думая, что же мне делать. Может, прикрутить все обратно и сделать вид, что я ничего не трогала? Когда разгадка оказалась так близко, это почему-то напугало меня. Но нет. Надо узнать, что же хранится в этой чертовой комнате. Я смело открыла дверь и вошла внутрь.

Это была обычная жилая комната, судя по обстановке, здесь жила девушка или маленькая девочка. Сначала я подумала, что это и правда комната сестры Яна. Мне стало стыдно, я хотела уже уйти, но тут мой взгляд зацепился за обои. Такие знакомые. Похожие обои были в моей комнате у меня дома. Нежно-голубые, с узорами в виде белых сердец. Я прошла в центр комнаты и более внимательно огляделась. Мебель светлая, как и моя. Письменный стол точно такой же. Шкаф отличался, но все равно… было в нем что-то очень похожее… я подошла поближе. Ну конечно же! Наклейки. Дверцы шкафа были усеяны яркими наклейками, как и у меня дома! Наклейки были другими, но были наклеены точно в тех же местах. Это было странно. Я ощутила в животе неприятный скручивающийся узел, который становился все туже. Что это за комната? Кто здесь живет? Стол и полки были усеяны разными девчачьими мелочами. Ракушки в стеклянной чаше, мелкие игрушки, косметика, зеркальце. Все эти вещи были и у меня! И тут я увидела стоящую на полке рамку для фотографий, и сердце упало в пятки. На фотографии были мы с Людой. Мы сделали снимок несколько лет назад, летом в нашем родном городе на природе. Именно эта фотография действительно стояла в рамке и на моем столе. Что за черт? Я судорожно осматривала полки. Еще одна рамка. Моя фотография на пристани. Та самая, из-за которой Ян написал мне в первый день нашего знакомства. Рядом стоял пузырек духов. Когда-то эти духи были моими любимыми…