Эли Фрей - Везувиан

– Бухс! – вдруг чихнул он. Я засмеялась. Так он получил свое имя. Когда я в первый раз услышала, как забавно он чихает и какие звуки при этом издает, я поняла, как его назвать.

Конечно, он не всегда бывает таким ласковым – только первые десять минут после ежедневной разлуки. Потом он привыкает, что я дома, слезает с рук, и лишь презрительно фыркает и отталкивает меня, когда я снова хочу взять его на руки. Он делает это только по собственному желанию, что бывает нечасто. А вот полазать по мне как по дереву – всегда пожалуйста. А еще он может без устали играть и купаться в тазике.

Через час позвонила мама. Мы общались минут сорок, я рассказывала ей о том, что в новом году появились новые дисциплины: финансовые рынки, основы налогообложения, эконометрика, ценообразование, логистика. Мне нравятся финансовые рынки и эконометрика, налогообложение кажется сложным, а логистика – скучной. Придумывала связанные с учебой истории, и с каждым разом это давалось все тяжелее и тяжелее, моя фантазия иссякла. И я все больше говорила о работе – тут хотя бы не приходилось врать.

Следующие два дня тоже были забиты работой. Я приезжала домой когда в восемь, а когда в девять вечера и очень уставала. Мозг пытался озадачить меня мучительными вопросами, но измотанный организм его затыкал, и я быстро засыпала.

В субботу было тяжелее, ведь в выходной я не могла занять себя работой. Английский не давался, я не могла сосредоточиться. Я встала около девяти и ничем не могла себя занять, бесконечно пила чай и расхаживала по комнате в ночнушке. В двенадцать отправилась с Бухсом на прогулку. На душе было тревожно, в животе неприятно ныло, а в голове вертелись вопросы без ответов. Я непрерывно смотрела на часы. Осталось шесть часов… Осталось пять часов…

Пришла домой, сходила в душ и посмотрела в зеркало. Пора наводить красоту.

Я колдовала над своей внешностью четыре часа. Мне нужно было добиться особой естественной очаровательности, но тщательно замаскировать то, сколько часов ушло на ее создание.

– Для кого ты стараешься? – ругала я себя, в пятый раз перемывая волосы и заново создавая прическу. – Он сто процентов окажется безногим стариком из дома престарелых.

Бухс внимательно наблюдал за мной. Его глазки-бусинки хитро поблескивали в свете люстры. Он знал, что я куда-то собираюсь, и уже строил свои собственные планы на вечер. Правда, пока еще не определился с занятием. Может быть, сгрызть спинку дивана? Или открыть лапками дверцы комода и растаскать всю одежду по комнате? А может, открыть ящик с косметикой, утащить ее к своей миске и устроить большую стирку? А можно забраться на верхушку балконной двери и лениво покататься. Или провести вечер в обществе вкусняшек? Залечь на стуле, разложить на пузике дольки фруктов и с аппетитом поглощать их.

По дурацким законам жизни все в реальности должно оказаться не так, как задумано. Я представляла Яна безногим стариком или лысеющим одиноким некрасивым мужчиной с маленькой зарплатой. Я трезво смотрела на вещи: богатые парни с идеальной внешностью не стали бы столько общаться со мной. У них много других девушек, которые с удовольствием подарят им свое внимание. А что, если по этим законам он все же окажется прямой противоположностью моим ожиданиям? Я увижу принца, который подъедет к бару на белом лимузине.

К половине шестого я была уже готова. Волосы, уложенные в небрежную прическу, блестели, кожа на лице была ровной, гладкой и слегка румяной. Ровные стрелки на веках, черные кукольные реснички, кокетливая ярко-розовая помада дополняли макияж. Я долго думала, что надеть, чтобы впечатлить парня, о котором я ничего не знаю. Конечно, вечернее платье будет смотреться странно. Да у меня и нет такого. С другой стороны, хочется надеть что-то понаряднее обычной одежды.

Я надела узкие черные джинсы с высокой посадкой, белый короткий свитшот, расшитый нарядными бледно-розовыми цветами, и ботильоны цвета пудры на широком высоком каблуке. То что нужно.

В шесть часов такси высадило меня у шлагбаума, за которым виднелось странное на вид пятиэтажное здание из красного кирпича с узкими вытянутыми окнами. На вид здание какой-то старой фабрики. Мрачное и серое, оно вызывало чувство страха и недоумения.

Я осмотрелась по сторонам. Похоже, это и правда фабрика: высокие трубы, низкие постройки непонятного назначения. Я испугалась. Почему Ян позвал меня сюда? Здесь вообще есть люди? Беспокойство и тревога стали грызть меня изнутри.