Альфонз Беднар - Современная словацкая повесть

— Вот теперь можно идти, — с улыбкой проговорил он, отдуваясь.

— Положите портфель на тележку, — предложил Франтишек.

— Нет-нет, я сам понесу. У меня здесь очень хрупкие вещи, — похлопал он ладонью по пузатому портфелю.

— Смотрите, идти далеко…

Еще с понедельника Франтишек ломал голову над тем, как бы эти ржавые прутья, которые ему с гордостью показал доктор Костович, поскорей превратить в обещанный тепличный каркас. Договориться со Стугаром на ближайшее время ему не удалось, и, думая, что предпринять, он вспомнил про старого Вондру — когда-то у себя дома тот мастерил такого рода вещи.

Собираясь к матери, он решил заодно заглянуть и к старому голубятнику.

Вондра удивился, когда Франтишек спросил, есть ли у него в мастерской все необходимое для сварки.

— Кому это ты хочешь делать? — полюбопытствовал Вондра. — Себе?

— Нет, соседу, пенсионеру…

— Раз такое дело, — развел руками голубятник, — вези все сюда.

— Можно послезавтра, в субботу?

— А почему бы и нет, — согласился голубятник.

Немного далековато, но как-нибудь дотащимся, подумал Франтишек и на следующий день сообщил доктору Костовичу приятное известие.

Они добирались маленькими боковыми улочками. Франтишек — в старых вельветовых брюках и выцветшей футболке, Костович — в новом комбинезоне, с толстым адвокатским портфелем в руке.

Старый голубятник уже поджидал их у ворот.

— Добрались, мужики? — сказал он по-свойски вместо приветствия, хотя и не знал доктора Костовича. Франтишек их познакомил.

— Доктор! Неужели настоящий? — Вондра смерил доктора Костовича недоверчивым взглядом, что-то, видимо, вызывало у него сомнения. — Феро, послушай, неужели…

— Доктор, доктор, — быстро заверил его Франтишек.

— Так, — кивнул Вондра. — А где он лечит? — адресовал он свой вопрос Франтишеку, а не тому, кого он непосредственно касался.

— Он не лечит, уже на пенсии, хотя и раньше не лечил, по специальности он юрист…

— Вот как. А ты говоришь — доктор. — Вондра укоризненно посмотрел на Франтишека, и было видно, что после этого объяснения престиж доктора Костовича в его глазах резко упал.

Франтишек вкатил тележку во двор и сбросил груз на землю.

— Говорите, у вас тут все есть? Тогда, может, и железные полосы найдутся?

— Тут много чего найдется… Глянь-ка там, в углу, — ответил Вондра.

— И впрямь есть, — бормотал Франтишек, копаясь в груде металлического хлама, сваленного в дальнем углу мастерской.

— Ты какой каркас хочешь сделать? Неразборный? — спросил Вондра.

— На кой черт? Как же мы тогда отвезем его на участок?

— И то правда, — кивнул Вондра.

— Вот, посмотрите! — Франтишек присел на корточки и концом сварочного электрода начертил на земле схему каркаса. — Ширина — два метра, длина — исходя из того, сколько у нас получится ребер, а высота… — он задумался, — по-моему, метр шестьдесят хватит…

— Н-да, — протянул Вондра, изучая схему.

— То, что надо, друг мой, — признательно произнес доктор Костович.

— Вы себе это так представляли, доктор? — спросил Франтишек.

— Именно так, но ничего страшного, если он и не выйдет таким в точности…

— Вот эти ушки, — вынул Франтишек из кармана несколько стальных пластинок с уже просверленными отверстиями, — мы приварим к ребрам. Из железных полос сделаем стрингеры, которые протянутся вдоль каркаса, и в них также просверлим отверстия. Потом ребра со стрингерами скрепим болтами, затянем гайками, и каркас готов!

— Каркас получится что надо, — одобрил Вондра.

— А я все время гадал, как же мы доставим эту махину на участок. Никогда бы не додумался, — с восхищением признался Костович.

— Как привезли, так и увезем. На тележке, — засмеялся Франтишек. — Погрузим в разобранном виде и потом на месте смонтируем.

— У вас светлая голова, друг мой! — восторженно заявил доктор.

— Осенью можно взять гаечный ключ, развинтить болты, все разобрать и сложить где-нибудь в сарае, — посоветовал старый голубятник. — Зачем добру под дождем ржаветь…

— Это правильно, — согласился Костович.

Франтишек приступил к работе. Начал готовить прутья к сварке.

— Тут все есть. — Вондра обвел рукой мастерскую. — Если что потребуется, крикни, я наверху. — И он стал взбираться по крутой лестнице на голубятню.

Костович путался под ногами у Франтишека, то и дело заглядывал ему через плечо, чем очень нервировал его, все время бросался то подать, то поддержать. К счастью, доктор быстро сообразил, что он скорее помеха, чем подмога, и покорно отошел в сторону, сел в тени шелковицы и оттуда бросал на мастера сочувственные взгляды.