Альфонз Беднар - Современная словацкая повесть

А как не заладились у нее прыжки, она опамятовалась и давай молиться — отчаяние, боль и невообразимый ералаш в голове при знакомых, дорогих сердцу словах молитвы вдруг исчезли, улеглись, утихли; Терезия Гунишова в покорной самоотреченности черпает покой. Не станет она противиться воле божьей. Может, это всего лишь испытание…

Она улыбается, закрытыми глазами видит своего жестяного бога: она ведь изо дня в день носила ему воду для цветов, крест был сразу же за ложбиной…

Феро Такач приносит маленькому Битману тысячу дробинок, но Йожко жалко кроны.

— Хочешь на куртку? — Он прикладывает к техасам Димкову пуговицу.

— Мне пять надо. — Феро разглядывает красивую пуговицу.

— Настоящее серебро, — торгуется Йожко. — За тыщу дробей. Но только четыре.

— Тогда пятую куплю. — Феро соблазняется.

— Нету ее у меня, одна в саду потерялась, — вспоминает Йожко о долгих Димковых поисках. — Если найду, отдам.

— Тогда сперва заплати мне, а потом я их куплю.

— Ну-ну-ну! Дай-ка сюда. — Йожко взвешивает коробку. — Принесу тебе все пять, знаю, где еще одна.

— Ладно. Иоланка дома? — Феро вытягивает шею.

— Замуж выходит, — охлаждает его Йожко.

— Ну привет, — говорит Феро. — Принеси хотя бы пуговицы.

Похороны не удаются. Все выпачкались в грязи, простужены, весь обряд кашляют. К лежащему в гробу Димко протискивается Битман-младший с букетом в руке. Он отрывает последнюю пуговицу, и ветер треплет красную полу безрукавки. Гроб быстро заколачивают и относят к неглубокой могиле. Когда хор Лоло затягивает прощальную, начинает хрипеть местное радио, объявляя о прививке собак против бешенства. На этом местные новости кончаются.

— Ну стоит ли благородно жить? — выкрикивает исстрадавшийся Лоло и уходит в усадьбу.

Яро после этих тягостных похорон остается на кладбище, отыскивает памятник со своим годом рождения, к которому уже давно подсадил ивовую ветку. Заросшую могилу никто не обихаживает, плачет над ней лишь молодая ива.

Яро смотрит на маленького Битмана, который несет Феро Такачу пуговицы Димко, и думает о том, что надо бы убить его, ведь только он, Яро, знает, какое это чудовище, но следом говорит себе: ладно, внуки вернут наши долги.

Уходит с кладбища и могильщик Правда, сетуя, что ненастье не наступило раньше. В холодную погоду покойник пролежит и неделю.

Ивета после похорон сразу в сильном жару слегла. Все деньги за дом, что остался под плотинным озером, она отдала сыну на опыты, а сама пошла в дом для престарелых. В институте не было тогда достаточных средств для ученого, а до великого открытия оставался один шаг. Когда деньги кончились, ученый сын в ужасе узнал, что это открытие уже полгода назад сделано в Софии и что смелую гипотезу его методикой подтвердить не удалось.

В бумагах Иветы нет отметки, что оплачивающая расходы семья не настаивает на сообщениях об ухудшившемся состоянии пенсионера или о его возможной кончине, и поэтому Битман с чистой совестью посылает сыну телеграмму.

Ученый прибывает автостопом, организует перевозку матери в больницу, но по пути заражает ее гриппом; мамочка на следующую ночь умирает.

— Зачем такой сын с его опекой? Она до полуночи не протянет, — хмуро говорит Битман вслед отъезжающей «скорой», в которой преданный сын обдает жертвенную мамочку гриппозным дыханием. Предсказание Битмана сбывается, ошибается он только во времени.

Напрасная смерть на почве любви, заключает Битман и набирает номер судьи Юшковичовой из краевого суда: ее старенькая мать нуждается в более систематичной заботе, чем та, какую ей может оказать заваленная обязанностями судья.

Иоланкины одноклассники под руководством братиславского Патрика крадут с Димковой могилы цветы Цабадаёвой, из старого венка сооружают цветочную корзину, которую после вечернего просмотра намереваются вставить в окно Иоланкиной комнаты. Они и не подозревают, что Иоланка в эти минуты улыбается приятелю Битмана, каменщику, который в целях предсвадебного контроля вделывает в наружную стену латунную решетку. У Игора Битмана нет уверенности, что Петер вдосталь насытился.

В приходе возвеселенный священник щедро потчует последних трех учеников реальной гимназии в Мишкольце [67] Ныне Мишковец. — выпускников восьмого класса в лето от рождества Христова 1916. Арци, Гейди и Йожка кончали во времена Франца-Иосифа и каждые пять лет — за исключением военных — встречались вплоть до 1971 года. А с той поры выпускники встречаются каждый год, все более гордясь тем, что еще живут на свете. На этой выпускной гордости и зиждутся страстные молитвы Йожки за жизнь свою и смерть ближних.