Ян Ленчо: Соло для оркестра

Мысль о скромности и неприметности подлинных героев пронизывает многие рассказы. Так, не осознают собственного героизма старый минер, жизнь которого — живая история словацкого рабочего класса («Белый камень» Блажея Белака), и старый рабочий Колая в рассказе Мирослава Рафая «Осенние работы». Сюжет его напоминает коллизию известного советского фильма «Премия», снятого по сценарию Александра Гельмана. Колая, отказавшийся от незаслуженно выплаченных ему денег и бесплатно, в неурочное время выполняющий неблагодарную работу, вызывает не только гнев и осуждение товарищей по бригаде, но и непонимание прораба. А между тем упрямый старик добивается вещи очень простой и очень важной — осуществления на деле основного принципа социализма: «Каждому по его труду».

Труд, освященный пониманием его высокого смысла, труд на благо человека дает людям не только сознание выполненного долга, но и радостное, праздничное ощущение участия в большом деле, в созидании истории. Он объединяет людей, помогает им преодолевать неизбежные удары судьбы, позволяет почувствовать локоть друга, пришедшего тебе на выручку в решающую минуту («Мост» Я. Штявницкого).

Чешские и словацкие новеллисты далеки от парадной лакировки действительности. Характерен в этом отношении рассказ известного чешского писателя Яна Козака «Славная годовщина». Козак обращается к теме, до сих пор остающейся в Чехословакии и особенно в Словакии одной из самых трудных. Речь идет о судьбе цыган. Торжественно отмечается годовщина Победы в процветающем сельскохозяйственном кооперативе. Но рядом находится нищая цыганская слобода, где за то же время почти ничего не изменилось. Цыган Дуда решает построить дом в словацкой деревне. Лишь благодаря вмешательству руководящего партийного работника крестьяне смиряются с тем, что Дуда поселится среди них. Их позицию поддерживает даже председатель сельскохозяйственного кооператива Буц. Ему вовсе не хочется, чтобы цыгане жили бок о бок с другими членами кооператива. Кто-то поджигает дом Дуды, его семье приходится спасаться бегством. Это дело рук Жиго, сторонника старых цыганских обычаев. Так нелегко веяниям нового выдерживать единоборство со старым, закосневшим.

Писатели борются с мещанским, частнособственническим отношением к жизни. Яд собственничества меняет натуру человека, разрушает, уродует дружеские и семейные связи («Друг Максим» Богумила Ногейла, «Знатоки» Франтишека Чечетки). Корни этого общественного зла уходят в прошлое, и писатели, исследуя проблему, не ограничиваются настоящим. Стремление видеть жизнь во временном потоке, в единстве давнего и нынешнего особенно характерно для словацкого рассказа наших дней, не утратившего живой связи с традициями реалистической деревенской прозы XIX — начала XX века. Образы старых людей, которые всю жизнь несли в себе неистощимый запас душевной щедрости, нежелание мириться с собственническим укладом, веру в высокое человеческое назначение, пусть это порой и оборачивалось в характерах героев «чудинкой», мы находим у многих словацких новеллистов. Таковы в нашем сборнике герои рассказов Андрея Худобы «Глиняная скрипка» и Паулы Саболовой «Бараньи головы». Трудолюбие и бескорыстие людей старшего поколения противопоставляется эгоизму и практицизму молодых («Мать Гелены» Милана Зеленки). Но писатели сознают, что возраст в данном вопросе не служит критерием. Как бы подчеркивая это, Иван Габай в новелле «Только это танго…» делает бабушку и внука союзниками в неприятии мещанской бездуховности и довольства. Интересен рассказ Петера Шевчовича «Поминки по Эвочке». Глазами старой приходящей уборщицы увидены социальные перемены, проникающие в быт людей. Героине этого рассказа тоже наиболее близка молодежь, наделенная душевной щедростью и широтой, искренне благодарная за любую помощь.

Коллективный портрет современного молодого человека, который создают чешские и словацкие новеллисты, лишен однозначности. Мы увидим, например, подростка, совершающего маленький подвиг, что не мешает окружающим принимать его за пьяного хулигана («Дождливый день» Милана Цайса). Герою рассказа молодого словацкого писателя Андрея Ферко помогает найти место в жизни спортивный коллектив («Гибкий путь»). Метафора, заключенная в названии рассказа Иржи Медека «Дорога», получает многогранное и контрастное осмысление: по новой широкой дороге идет цыган, помогавший ее строить, и для него это приобщение к новой жизни, а для кого-то это дорога домой или последняя нить надежды на возвращение «блудного сына». Тема «отцов и детей» раскрывается то лирически («Видение в омуте» Яна Дворжака), то аналитически («Нити» Иржи Навратила). Писатели стремятся показать, сколь сложно сплетаются нити человеческих взаимоотношений, как трудно человеку дается счастье.