Александра Груздева - Демоны Дома Огня [litres]

– Князь оправдывался тем, что все его гости – совершеннолетние и участвовали по собственному желанию. Ну вы понимаете, без принуждения. И кто может запретить богатому человеку развлекаться так, как он хочет, в компании своих друзей? Но согласитесь, распущенность – это мерзко. И ведь вся беда в том, что аппетиты в этом деле растут. Сегодня все спариваются по доброй воле, а завтра силком потащат девственницу на черный алтарь. Разумеется, речь не о вас. – И она бросила на Аду такой выразительный взгляд, что та почувствовала себя униженной. – Вы-то, слава богу, давно не девственница.

Разговоры с маникюршей сначала не заходили дальше обсуждения погоды и газетных новостей, но Ада стала часто у нее бывать, а маникюр так располагает к откровенной болтовне…

– На увлечения князя смотрели сквозь пальцы. Все-таки он старожил, – продолжала заговорщически шептать Роза. – Много земли в городе и окрестностях когда-то принадлежало его семье. Он остался последним из рода ди Конти, а мы чтим традиции. Но знаете, это убийство молодой пары случилось как раз на границе его владений. Недалеко отсюда. У женщины вырезали сердце. А у мужчины начисто отрезали его мужское хозяйство. Представляете? – Кисточка с каплей красного как кровь лака замерла в воздухе. Ада издала звук, выражавший что-то среднее между паническим ужасом и удивлением. Удовлетворенная реакцией, Роза вернулась к работе.

– Но, если хотите знать, я никогда не верила в то, что князь причастен к убийствам Монстра. Все-таки слишком хлипок он, наш князь, чтобы убивать. Ведь здесь не только гнилую душу нужно иметь, но и особую жестокость. Я думаю, Монстр – совсем другой человек. – И она снова посмотрела на Аду, будто той все и так известно. – Часом, ничего не замечали странного за синьором Гильяно?

– Странного? – спокойно переспросила Ада. В то время как мысли бурлили: «Странного?! Вы что, шутите? В нем нет ничего нормального. Он сплошная аномалия!»

– Не подумайте, я ничего такого не имею в виду. Просто люди болтают. Они всегда болтают, конечно. Но стоило синьору Гильяно поселиться у нас летом 1983-го, как по осени начались убийства! А раньше у нас всегда было спокойно. Помню, той осенью мы вечером и на улицу-то боялись выходить. Как чуть стемнеет – прятались, будто это мы преступники, а ведь честные люди и не какие-нибудь пришлые.

– Ашер – серийный убийца? – Ада улыбнулась, но тотчас нахмурилась. Ашер может быть разным. В том числе неудержимо жестоким в темноте спальни. – А ему тоже предъявляли обвинение?

– Нет, не предъявляли. Ходили к нему, расспрашивали… Но ведь не всегда тот, кому удается вывернуться, невиновен… Давно вы с ним знакомы?

– С осени.

Вместо сушилки для ногтей Роза включила обычный фен. Разговор сдуло ветром – фен гудел, как натрудивший спину шмель. Ада тревожно размышляла. Не может Ашер оказаться маньяком. Это все городские сплетни. Она бы не прожила с ним так долго, ее бы уже выудили из сточной флорентийской канавы. Впрочем, тогда даже не было смысла ехать во Флоренцию, в Питере достаточно мрачных рек и каналов – Мойка, Обводный, Черная речка.

Нет, он не убийца. Он сильный, и это пугает людей. Но если ты рядом с ним, то тебе не страшно. Да, он жестокий. Но мир вокруг еще более жесток. Ашер может защитить ее от мира. Только ведь ты понимаешь, – напомнила она себе, – это не будет длиться вечно. Еще месяц-два – и ты надоешь ему. А может, у тебя уже нет и месяца, счет идет на дни?

Она не станет отказываться от предложения побывать на приеме у князя или на княжеской оргии, оденется как подобает, выйдет в свет в сапфировом ожерелье – и пусть только кто-нибудь попробует прикоснуться к ней пальцем! Она будет настороже. И пусть Ашер думает, что Ада ни о чем не догадывается, а она тем временем подпортит ему сладостные планы на пятничный вечер. Правда, пока еще не знает, как именно это сделает. И Ада спросила у Розы адрес хорошей портнихи.

Закусив измерительную ленту покрепче и набрав в горсть булавок, портниха клялась, что сошьет шедевр всего за сутки. Бледно-синее платье вышло легким, как облако, сапфировое ожерелье смотрелось с ним роскошно. Ада не могла оторваться от своего отражения в зеркале, как и от мыслей о предстоящем приеме. Вдруг все гости будут в черных шелковых полумасках, на мраморных столах раскинутся обнаженные женские тела, и мужчины, не стесняясь, станут наслаждаться ими, как сочными фруктами: розоватыми половинками манго, томной сладостью спелого инжира…