Александра Груздева - Демоны Дома Огня [litres]

В воскресенье за ужином Ашер предупредил Аду:

– В пятницу – ежегодный прием у князя ди Конти.

Она с интересом уставилась на его бокал с вином. Всегда ее удивляло, как ему удается не оставлять мутных отпечатков пальцев на стекле? У Ашера много необычных талантов. Вот один из них. Совершенно непонятно, как он этого достигает… Разве что подушечки пальцев стирает пемзой до гладкости морской гальки.

– Ты идешь? – уточнила она. – На всю ночь?

Свободная ночь пятницы – подарок, о котором трудно даже мечтать. Успей она обзавестись друзьями во Флоренции, оторвалась бы по полной. С другой стороны, прикидывала Ада, можно и одной сходить в ночной клуб, она не неженка. Устала безвылазно торчать на вилле, культурные походы не в счет, как не идут в зачет и визиты к маникюрше. Но Ашер наверняка приставит к ней охрану, одного из своих мордоворотов размером с солидный шкаф на львиных лапах и с головой – пустой, как антресоль. А под конвоем не погуляешь.

– Мы идем вместе, – оторвал ее от планов пятничной вольницы Ашер.

Ада поперхнулась. Ашер не брал ее с собой «в свет». Они ходили в театры, в музеи, но всегда вдвоем и без повода. Там ни с кем не приходилось знакомиться.

И от внезапно нахлынувшей нервной горячки она выпила бокал до дна, выхлебала досуха. Заметила, что рука у нее дрожит, когда ставила бокал на стол. Спросила осторожно, будто шла на цыпочках:

– И как же ты представишь меня своим друзьям? Как случайную любовницу?

Ашер остался невозмутимым:

– Как свою девушку. Или ты против?

Ада заерзала, спрятала руки под себя – детский жест, с которым она боролась, а он «вылезал» всегда в самый неподходящий момент.

– Но мне нечего надеть… – сморозила Ада, а ведь хотела принять новость с достоинством, не каждый же день Ашер Гильяно называет тебя своей девушкой. И вот… все испортила.

– Купи что хочешь.

«Купи! Да для таких приемов платья шьют!» – чуть не крикнула она, но вовремя сдержалась. Ведь главное не это, правда? «Не забывай о главном, – одернула она себя. – Я его девушка. Значит, я выиграла. Можно себя поздравить». Если, конечно, на языке Ашера эти слова означали то же самое, что под ними подразумевают обычные люди.

В любом случае, девушка Ашера Гильяно не может появиться на приеме у князя в затрапезном платьице. Она что-нибудь придумает. Вот только драгоценности неоткуда взять. Может, напрокат? Или одолжить у кого-нибудь?

Она поделилась своими мыслями с Ашером.

– Что? – Возмущение в голосе Ашера поднялось, как ураган.

Ада подумала, что он посчитал ее меркантильной особой с большими запросами, поэтому поторопилась объяснить:

– Все женщины будут в бриллиантах. Не могу же я, как Золушка… – Она не договорила. Не станет она выпрашивать. Не хочет – не надо.

– Но Золушке больше всех повезло, – резонно возразил он. – Что же касается драгоценностей, завтра выберем что-нибудь. Брать напрокат?! Гильяно никогда ничего не берут напрокат.

Она и подумать не могла, что выбирать ей придется самой. Раньше Ада в руках даже дорогой бижутерии не держала. Так, дешевые побрякушки: пластиковые серьги-кольца и стеклянные бусы.

Глубокие кресла в ювелирных салонах обхватывают тебя со всех сторон, как бархатные медведи. Стоит сесть в такое кресло, провалиться до основания земли, как тебе уже никуда не хочется спешить. Хочется пить шампанское, сглатывая праздничные пузырьки. Покачивать ногой-маятником и делать вид, что придирчиво выбираешь украшения.

Девицы-консультанты, как змеи – хранительницы сокровищ, ползут к тебе, сгибаясь пополам. Они еле слышно пришептывают, объясняя достоинства колье и серег, словно боятся разбудить спящих в камнях джиннов – настоящих владельцев драгоценностей.

Аду и Ашера знакомили с ювелирами – мужчинами, потерявшими счет времени. Для этих ребят с линзой вместо одного глаза миллиарды лет существования Вселенной укладывались в спрессованные давлением слои углерода. Ювелиры рассеянно водили взглядом по сторонам, выискивая изъяны в реальности, ее черные, слепые точки. Они не сразу протягивали руку и не всегда ловко ловили твою ладонь, раскрытую для рукопожатия или расслабленно поданную для поцелуя. Они сомневались в себе, в окружавшей действительности, в людях видели тайных агентов, единственное, что они твердо знали, так это настоящую цену происходящему.

По мнению персонала, Аде шло все, что бы она ни примерила. Перед ней лебезили, расстилались ковром. Хвалили ее запястья, шею, ее лоб и глаза. Украшения подходили «к тонким линиям вашей фигуры», «к цвету ваших глаз», «к вашим прекрасным волосам». Аду уводили, наряжали, как наложницу султана, но не торопили с выбором. А она прятала глаза, бормотала, что «еще не определилась» и ей «надо подумать».