Александра Груздева - Демоны Дома Огня [litres]

Когда она сказала Рашаду аль-Хашми, что он мог бы вести бизнес в России, тот захохотал:

– Зачем? Там скоро на нефтерубли даже хлеба не купишь, не то что бриллианты!

– Ты, видимо, знаешь больше, чем я, – процедила она сквозь зубы, с усилием подчиняясь принятому на Востоке стилю общения женщины с мужчиной.

– Так и есть, – самодовольно улыбнулся он.

– Но так будет не всегда, – возразила она. – Ты сам говорил, что мы стойкий народ. Мы не раз залезали в яму и всегда успешно из нее выбирались. Мы что-нибудь придумаем. К тому же предметы роскоши лучше всего раскупают именно в кризис. Люди живут как в последний день. И они хотят себе сразу все, а еще желательно то, что можно передать по наследству, – например, драгоценности «Аль-Хашми».

Она заехала домой – переодеться. Открыла сейф, чтобы выбрать украшения на вечер. Потянулась к сапфирам, тем самым, что она отыскала во Флоренции, когда ездила туда с Марком. Крохотная лавочка, даже не ювелира, а барахольщика-антиквара. Сапфировое ожерелье, как небесный свет в оправе. Или это было раньше, когда она работала стюардессой? Память – такая непрочная штука…

Сапфиры казались теплыми на ощупь. Греют в мороз не хуже шерстяного шарфа. И потом, они так подходят к палитре художника, чью выставку она откроет сегодня в зале Главного штаба: произнесет официальную речь, будет отвечать на вопросы журналистов, рассказывать про художника-затворника и доносить до всех скептиком мысль, что творческие люди не такие, как все, они могут позволить себе причуды…

…Из музея выпроваживали последних посетителей, Ада еще раз обошла экспозицию, проверила, все ли на местах, все ли верно подписано. С современным искусством случаются казусы: то картину вверх ногами повернут, то повесят «лицом» к стене. Зал держали закрытым, таблички сообщали, что идет монтаж выставки, посторонних просили не входить, тем не менее, дверь скрипнула и в зал вошел незнакомец – всех работников музея и своих гостей Ада знала в лицо. Мужчина бросился к ней, как к старой знакомой:

– Ада Аркадьевна!

– Простите? – холодно переспросила она. – Вы имеете право здесь находиться?

– Разве правила не для того созданы, чтобы их нарушать?

– Нет, не для этого, – твердо произнесла она, но приняла протянутую визитку. Имя ей ничего не сказало. – Адвокат? Вы адвокат? Но мне не нужны ваши услуги.

Солидный мужчина средних лет, в дорогом костюме. Когда он подавал визитку, Ада отметила, что руки у него ухоженные, ногти отполированные. И весь он лучился от благополучия и самоуверенности. Но стоило ему прищурить глаза, как в его продуманном облике так и сквозили манеры озорного мальчишки.

Незнакомец ухмыльнулся:

– В данном случае я выступаю как простой посредник. У меня к вам выгодное коммерческое предложение.

– Что вы хотите? А выгодно это или нет, буду решать я.

– Что я хочу, не имеет значения, – заулыбался адвокат, поигрывая бровями. – После мы, конечно, можем это обсудить… – Он сделал многозначительную паузу.

«Надо же, какой самодовольный засранец», – подумала Ада.

– Желание моего клиента – вот что я призван вам озвучить.

– Можно поскорее? Я немного занята.

– О! – Адвокат огляделся, будто только сейчас понял, куда попал. – Небольшой вернисажец? Интересно. Говорят, это жутко модный художник. Я, конечно, не специалист, может, вы мне объясните, что в нем хорошего? На мой взгляд, обычная мазня. Маловразумительная к тому же.

– В двух словах не объяснить, что в нем хорошего.

Адвокатишка залился противным смехом:

– Наверняка можете и в двух словах, но на меня не хотите их тратить. Что ж, я не гордый. Попробую сам разобраться. Вот эта, – ткнул он в гигантское полотно, – кажется лучше других, и не только из-за циклопического размера. Кровавый океан под закатным солнцем. Что-то в этом есть, как ни крути. Знаете, создается такое ощущение дисбаланса, оно добавляет тревожности. Нервы начинают трепетать, потому что разум постичь изображенного не может. Солнце заходит, а небо по-прежнему сияет, будто сложенное из драгоценных камней. Потрясающий цвет! И эти волны… их окрасил не закат. Это кровь. Это место битвы или казни. Или вот этот водоворот, – резко шагнул он к картине напротив. – Смотришь на него и думаешь: что в нем такого? Почему все нутро у тебя разрывает, когда ты останавливаешь на нем взгляд. Стоит присмотреться. А ведь он сложен из сверкающих ножей, изогнутых, как серп луны. Сколько? – обернулся он к Аде.