Сейфеддин Даглы - Карьера Ногталарова

— Ага, знаю. Когда звонит телефон, мама говорит: «Товарищ директор, вас…»

— А где работает папа?

— В кабинете. Кабинет в большом доме. Папа там самый главный.

— Ты помнишь, где вы живете?

— В самом лучшем доме, — сказал мальчик. Он хотел добавить, что видел дома еще красивее, но не сказал. — На пятом этаже. У нас есть и ванная, и кухня, и балкон. Там мама белье сушит.

— Как зовут маму?

— Дез-де-мо-на. Тетя, вы знаете, сейчас у мамы на голове тетя в белом халате строит смешной домик!

Тетя-милиционер задумалась. Перед ней лежала бумага, на которой было написано:

«Имя — Гуся. Возраст — три годика. Отчество — Киска. Имя матери — Дездемона. Фамилия — товарищ директор. Адрес — самый красивый дом, пятый этаж, кухня, ванная, балкон. Место работы отца — кабинет. Занятие матери — на ее голове строят домик».

Попробуй по таким данным установить, где живут родители заблудившегося ребенка! А мальчик играл на полу с кубиками и что-то строил. Время от времени он бормотал:

— И маме на голове строят домик… И дядя Абдулла строит дома. Он строит большие-большие дома на самом верху города. У него значок депутата. И у меня значок будет.

Услышав это, тетя-милиционер вскочила и взяла его на руки:

— Твой дядя строит? В горной части города? У него значок депутата? Абдулла? А как его фамилия?

— Товарищ Абдулла Гуд-рет-заде, — сказал по слогам мальчик. — Дядя говорил по телевизору, и девушка телевизора так его назвала.

— Молодец, умница, что запомнил.

Тетя взяла телефонную трубку:

— Это строительное управление?

Она долго говорила, смеялась, а под конец сказала:

— Хорошо. Пожалуйста. Не беспокойтесь, он чувствует себя хорошо.

Она положила трубку и спросила Гусю:

— Почему ты такой врун?

— Нет, я не врун, — обиженно сказал он. — Папа говорит, что врать плохо.

— Почему же ты обманываешь, выдумываешь небылицы?

— А что я такого сказал, тетя?

— Тебя зовут не Гуся, а Гусейн. Папу зовут не Киска, а Искандер. Маму зовут не Дездемона, а Тусезбан. Потом ваша фамилия не «товарищ директор», а Гудретзаде. А дом, в котором вы живете, не самый лучший и красивый в городе. С чего ты это взял? Дядя Абдулла строит дома намного лучше вашего.

Но тут тетя-милиционер увидела, что Гусейн надул губы и на глазах у него навернулись слезы. Она стала его успокаивать, но мальчик все равно хныкал.

— Ну, ну, не плачь. Я хотела только сказать, что обманывать стыдно.

— Я не обманываю, тетя-милиционер.

В это время в комнату быстро вошли трое. Мужчина со значком депутата на пиджаке подошел к тете-милиционеру и пожал ей руку. Мужчина с большим желтым портфелем и женщина в яркой шляпе бросились, задыхаясь, к своему сыну:

— Гуся! Гуся!

— Я не Гуся! Я — Гусейн! — сказал малыш, вытирая слезы.

«Дорогой маме мое заветное, от самого сердца, славное письмо! Во-первых, посылаю тебе сыновний привет от глубины души. Затем хочу обрадовать, я сдал экзамены, получил диплом и сейчас являюсь высокообразованным учителем. В настоящее время преподаю в городской школе.

Мама, как я ни старался, как ни умолял, чтобы меня послали в свою деревню обучать наукам детей, министр не согласился. Он сказал, что не выпустит из города такого образованного человека. В Баку таких учителей днем с огнем не сыщешь. Ничего не смог сделать, и пришлось остаться в этой развалине.

Если бы ты знала, как я здесь скучаю, мама. Скучаю по тебе, по сестре, по нашей деревне тоскуют самые нежные струны моей души. Даже сердце разрывается. Здесь мне все чужое. Да и люди здесь какие-то недоделанные. И дома не лучше. Они такие высокие, что, пока поднимешься на верхний этаж, дыхание в груди прерывается. И на улице не лучше, все в копоти и в пыли. Глаза слепнут от нефтяных туч. А от этого запаха меня ежедневно тошнит. На улице такой шум и гам, что больно ушам. Не вижу я здесь уголка, который порадовал бы мое сердце. Все под ногами покрыто черным варом — асфальтом. Нет ни садов, ни зелени. То здесь, то там сажают деревца, но бесплодные и без тени! Как будто это и не деревья. Ухо мое тоскует по голосам домашних животных. Тоскую по мычанию теленка. Здесь не увидишь даже ишака, чтобы сесть на него и проехаться. Нигде ни кусочка зеленого луга, чтобы растянуться и размять спину. Уж не говорю о вечерах. Звезды как будто не настоящие звезды, а поддельные и их на время пригвоздили к небу. А люди… Мужчины смешались с женщинами, а женщины с мужчинами. Все бегут неизвестно куда, да и наш язык они не понимают. Идешь вечером на концерт — и нечего слушать. Все симфония да симфония. В таком огромном городе никто не играет на пастушьей свирели, чтобы хоть ее музыка напоминала деревню. Вот и живи среди этих дикарей.