Ирма Грушевицкая - Вызов (дилогия)

Разумеется, в городе быстро прознали (полагаю, не без помощи Ким), о выходе книги, что моментально сделало меня одной из самых обсуждаемых персон. Покупатели интересовались, когда альбом поступит в продажу, и заранее договаривались о приобретении экземпляра с автографом. Больше всех мной гордился папа. Он с удовольствием принимал поздравления от горожан, с которыми, как шеф полиции, общался ежедневно.

Ажиотаж достиг своего апогея, когда в магазин пришли представители мэрии и пригласили меня перерезать ленточку на открытии традиционной ярмарки в День Труда. Кроме недавно почившего Киовы Фримена, ветерана вьетнамской войны, получившего награду из рук самого президента Никсона, знаменитостей в нашем городе не было. К всеобщей радости, мне предстояло занять вакантное место. Этой внезапной популярности я была очень не рада.

Ещё один человек весьма гордился мной, и, честно говоря, по праву. Это была миссис Стоун, жена директора Стоуна и по совместительству преподаватель английской литературы в нашей школе. После того, как Майкл отремонтировал её мужу старенький "бьюик", миссис Стоун воспылала особой любовью к нашей семье.

Она была талантливым педагогом. Именно благодаря её урокам я выбрала литературу своей профессией. Во многом наши взгляды совпадали, поэтому по предмету миссис Стоун у меня всегда были высокие отметки. После окончания школы я не потеряла связь с любимой учительницей, ну а благодаря "афере" Майкла чету Стоунов мы почитали за родственников. Детей у них не было, и Макса они любили как родного внука. Пять лет назад мистера Стоуна проводили на почётную пенсию, а спустя несколько месяцев он скоропостижно скончался, сделав миссис Стоун вдовой. Родных у неё не было, остались лишь две школьные подруги, проживающие в Олимпии. Туда миссис Стоун и перебралась, продав свой дом в Лонгвью и купив небольшую квартирку недалеко от Уотершед-парка. Учительская пенсия, а также сбережения, сделанные мистером Стоуном, позволили ей скромно жить одной. Всякий раз, оказываясь в столице штата, мы с Майком навещали её.

Миссис Стоун тяжело переживала смерть моего мужа. Она приезжала в Лонгвью на похороны, а после постоянно звонила мне, поддерживала, приободряла. Теперь, планируя поездку в Олимпию, я непременно брала с собой Макса и Эбби, которые с удовольствием ездили в гости к "бабушке Стоун".

Конечно, то, что одна из её учениц печатается в газете, льстило бывшей учительнице. Она была постоянной читательницей моей колонки и самым придирчивым критиком. Выхода детского альбома миссис Стоун ждала с не меньшим нетерпением, чем я. Первый подписанный экземпляр был обещан именно ей.

В тот день, тринадцатого августа, я работала в магазине. У нас с Молли Сью, девятилетней дочерью моей школьной подруги Бриттани, был спор на тему, что интереснее — сага о Гарри Поттере или "Тёмные начала" Филипа Пулмана. Я была за последних. Все эти волшебные штучки, конечно, эффектны, но отселить душу человека от тела в отдельное существо — это же надо додуматься! А параллельные миры, в которые можно попасть, всего лишь разрезав воздух!

Мы сидели за стеллажами в небольшой комнатке, прозванной "Секретным местом". Она располагалась в задней части магазина и представляла собой небольшую гостиную, застеленную мягким ковром и заваленную разноцветными подушками. Здесь часто устраивались чтения и обсуждения новинок детских книг, которые пользовались большой популярностью у юных покупателей и их родителей. Из комнаты можно было спокойно наблюдать за тем, что происходит в торговом зале.

Молли Сью спорила, не стесняясь. Мне очень нравилось это в детях, когда они мыслили и не боялись отстаивать своё мнение.

— А как вам заклинания, миссис Вуд! Разве они не чудесны?!

Открыв сцену битвы за Хогвардс из последней книги саги, девочка начала громко их зачитывать. Здесь я была согласна: экзерсисы с языком бывшей учительницы английского, из которых Роулинг творила свои заклинания, приводили меня в восторг.

Наш разговор прервал колокольчик, подвешенный к входной двери.

— Добрый день, могу я видеть мисс Дэвис?

Незнакомый голос принадлежал мужчине.

— Одну минуточку!

Я ненадолго задержалась и, прежде чем выйти в зал, поправила одежду и надела туфли: в "Секретном месте" мы всегда сидели без обуви.

Увидев посетителя, я на мгновение остолбенела. Он стоял вполоборота, рассматривая стенд с новинками. Не было заломленной шляпы, не было мятого пиджака, надетого на майку. Вернее, пиджак был, но другой — клубный, из тонкой шерсти, а под ним — добротный светлый джемпер. Тёмные джинсы, классические кожаные туфли; совсем в другом образе я видела его в последний раз. И всё-таки, это был он — Джейсон Хейл, муж Фиби Митчелл.