Ирма Грушевицкая - Вызов (дилогия)

Ну, всякая, предположим, не может, а эта — уж точно не всякая. Эта — особенная. Та, которая из колеи не только выбивает, но и не позволяет снова в неё вернуться. Во всяком случае, конкретно для меня конкретно эта задница представляет собой конкретную опасность. И произошедшее за этой дверью — хорошее тому подтверждение.

Да и он хорош — принимать душ, не потрудившись закрыться!

В попытке оправдать саму себя, я сердито осматривала коридор. Взгляд остановился на лестнице. В ушах зазвенели слова Джессики, в которых она говорила, что мне нужна вторая дверь справа. Сейчас же я стояла слева, и нужная дверь находилась как раз напротив. На ней красовалась такая же шикарная ручка, что основательно подпортила мою репутацию верной жены.

Твою мать, надо же так глупо ошибиться!

Ужом проскользнув внутрь, я оказалась в ванной комнате, совершенно непохожей на предыдущую — более скромной, более обезличенной, определённо гостевой, — и повернула замок.

Ну, Лив, поздравляю! Подобное могло случиться только с тобой.

Наверняка все в доме знают, где находится гостевая ванная, и вряд ли кому придёт в голову зайти в хозяйскую, которая, может, именно поэтому и не закрывалась.

Я застонала, закрыв лицо руками. Ужасно глупо! Ужасно стыдно! Но ещё ужаснее — моя реакция на голого Дилана Митчелла.

Почему, ну почему я не выбежала оттуда сразу? Почему застыла, как Ноева жена? Почему позволяла себе смотреть на незнакомого обнаженного мужчину и желать его. Ведь сейчас мои трусики были мокрыми не из-за того, что я до сих пор хочу писать.

Я возбудилась, глядя на Дилана.

По спине пробежал холодок, когда я представила, что случится, если, не дай Бог, он ко мне прикоснётся. Я растекусь маслом, прольюсь водой и испарюсь. И меня ничего не удержит от того, чтобы забыться и забыть про всё, попав под его магическое воздействие.

Упираясь руками в край раковины, я опустила голову и попыталась успокоиться. Сердце билось, норовя выскочить из груди. Сделав несколько глубоких вдохов, я открыла кран и, сложив ладошки ковшиком, начала жадно пить воду. Напившись, тыльной стороной руки я вытерла губы и посмотрела на себя в зеркало.

Ну что, будем считать, мне крупно повезло — ещё есть возможность всё исправить. Сейчас я выйду отсюда, разыщу Майка, и под каким-нибудь благовидным предлогом мы уберёмся из этого дома. Можно разыграть внезапное недомогание. Даже особо притворяться не придётся: яркий лихорадочный румянец на щеках делал меня похожей на чахоточную больную.

Я побрызгала на лицо водой, радуясь, что глаза не были накрашены.

Стук в дверь и раздавшийся следом голос Джессики заставили меня подпрыгнуть.

— Лив, с тобой всё в порядке?

«Чахоточная, да ещё и нервная».

— Да, спасибо, я скоро буду. Небольшой приступ изжоги.

«Почти правда, Лив, молодец».

— Может, дать таблетку? — заботливо предложила девушка.

— Нет, ничего страшного. Второй утренний кофе оказался лишним

«Господи, уйди! Просто уйди, пожалуйста».

— Ну, хорошо. Если что, зови.

Некоторое время я прислушивалась к её удаляющимся шагам.

Быстро закончив с делами, я ещё раз посмотрела в зеркало. Поправила волосы, приложила ладони к щекам и глубоко вздохнула: «Плохо чувствую. Майкл. Домой», — повторила я про себя спасительную мантру и, развернувшись, пошла к двери.

Открыв её, я сразу упёрлась взглядом в дверь напротив.

«Чёрт, чёрт, чёрт, чертовский черт, ну надо же так ошибиться!»

— Не так быстро, малышка!

Крепкие руки обхватили меня за талию и, приподняв над полом, легко развернули в обратном направлении.

Какого черта?!

Одетый в свободную льняную рубашку и лёгкие светлые брюки, Дилан Митчелл был неотразим. От его прикосновения по телу побежали мурашки. Сквозь тонкую ткань футболки я чувствовала волнующее тепло его рук. На губах мужчины играла уже знакомая мне кривая усмешка.

Может, медитация в туалете помогла: всего мгновение понадобилось, чтобы отвести взгляд от Дилана, и, положив ладони на крепкий мужской живот, попытаться его оттолкнуть.

— Ещё раз примите мои извинения.

Не тут-то было!

— Думаешь, мне нужны твои извинения? — промурлыкал он насмешливо.

— Если не извинения, тогда что?

К сожалению, как я не пыталась, но панику в голосе мне скрыть не удалось. Я боялась Дилана, боялась себя. Боялась того, чем становлюсь рядом с ним. Мои руки на его животе были единственной преградой, отделяющей нас друг от друга.

Внезапно Дилан схватил меня за плечи и с силой притянул к себе. Я ощутила, как напряжены у него мышцы, проступающие через плотную ткань рубашки. Он спустил руки на талию и вдавил меня в себя. Мой живот был на уровне его паха, и я почувствовала его твёрдость.