Ирма Грушевицкая - Вызов (дилогия)

Взгляд Дилана, беседующего с Саймоном, то и дело возвращался к дочери. Почувствовав, что я смотрю на него, он улыбнулся. Наконец-то я увидела в его глазах спокойствие: как много для него значит быть дома. Вместе с нами.

— Мам, а откуда он меня знает? Ну, этот, Саймон.

Намыливая руки, Макс изучал меня через зеркало в ванной, пока я пыталась привести в порядок волосы.

— Вероятно, папа ему о тебе рассказывал.

— Так это папины знакомые? Дилан говорил, что не очень хорошо знал папу.

— Саймон знал его лучше. Правда, тоже недолго. Но они дружили.

— А-аа, я вроде помню. Точно, папа о нём рассказывал. Он говорил, что у этого дяди дочка такая же, как я. Только она не такая. Она младше.

— Да, думаю, Лиззи младше тебя года на три.

— А всё равно уже воображала, — Макс скривил рожицу в зеркале. — Как все девчонки.

— Ну-у, — протянула я. — Не думаю, что она такая уж воображала. Скорее всего, просто смутилась при виде взрослого мальчика.

Сын тут же расправил плечи. Он всегда и во всём хотел быть старше. Ещё в пять лет этот вопрос очень волновал Макса: он не любил, когда его называли маленьким. "Я сегодня же старше, чем вчера, да? А папа старше Стива? А ты? Ты кого-нибудь старше, мам?".

Макс был настоящим старшим братом для Эбби, для Майкла и Марка Джонсов. Думаю, пройдёт немного времени, и он станет им же для малышек Митчелл. А если не братом, то преданным другом точно.

Мы вернулись в гостиную. Эллен и Кэтрин как раз собирались вести девочек обедать.

— Ты с нами? — обратилась Эллен к Максу. Тот нахмурился, оценивающе посмотрел на женский коллектив, а потом — на меня. Я пожала плечами: мол, решай сам.

На помощь пришёл Говард. Он положил руки Максу на плечо:

— Я бы не отказался от пары сэндвичей с тунцом. Ты как?

— Можно.

— Где еда, там и я, — пошутил Саймон, и преувеличенно громко топая, устремился к выходу. Лиззи завизжала и побежала вперёд — похоже, это была её обычная игра с отцом. За ней, подражая новой подружке, с таким же визгом кинулась Эбби. Макс только ухмыльнулся и чинно прошествовал вместе с хозяином дома.

В комнате остались я и Дилан.

Только в его объятьях мне удалось немного прийти в себя. Почувствовав, как он целует мою макушку, я расслабилась и закрыла глаза. Мы постояли так некоторое время, ничего не говоря, а только наслаждаясь близостью.

— Тебе тоже не мешало бы поесть, малыш.

— Не хочу. Хочу вот так стоять. Всегда.

Он тихонько рассмеялся.

— И я. Всегда.

Мы ещё немного помолчали.

— Вы останетесь здесь. Мама всё подготовила.

¬- А ты? — вскинулась я.

— А я теперь с вами. — Дилан улыбнулся.

— Ты будешь жить здесь?

— Да, — кивнул он. — Пока мы не купим собственный дом. Моя городская квартира не слишком удобна для детей.

— О, милый, — выдохнула я.

Почему-то до этого я даже не задумывалась, как много приходится Дилану менять в своей жизни. Он жил один. В собственной квартире, со своими привычками, своим установленным распорядком. Мы так же ворвались и изменили его, как и он наш. Разумеется, в Сиэтле мы с детьми начинаем всё с нуля, но разве с Диланом не происходит то же самое? Как быстро он сможет свыкнуться с мыслью, что теперь у него есть жена и двое детей?

Когда люди начинают жить вместе, всё происходит постепенно. Сначала их двое. Они просыпаются в одной постели, с удовольствием потягиваются в объятиях любимого человека. Потом появляется ребёнок, и на потягивание времени не остаётся. Привычка начинать субботу с блинчиков — такой же камешек в фундаменте семейной крепости, как любовь и взаимопонимание. Но любит ли Дилан блинчики? Или он предпочитает начинать с них воскресенье, а в субботу обязателен омлет? Нельзя, нельзя думать, что только мне кто-то чем-то обязан. Тому, кто любит меня, я обязана не меньше. И если рядом — любимый и любящий человек, то библейская истина о том, что чем больше ты отдаёшь, тем больше получаешь, как никогда, верна.

— У нас всё получится.

Я постаралась сказать это как можно убедительней. И даже больше для себя, чем для него. Когда же Дилан взял моё лицо в ладони, и его губы уверенно накрыли мои, никаких сомнений в том, что он в это верит, у меня не осталось.

— Кхм…

Мы оторвались друг от друга и обернулись к появившейся в гостиной Кэтрин.

— Ну и шороху вы навели, ребята.

Не сводя с нас ироничный взгляд, она прошлась по комнате и изящно опустилась на диван. Дилан встал позади меня и, притянув к себе, обнял за талию. Я положила руки поверх его.