Ирма Грушевицкая - Вызов (дилогия)

Одна мысль о том, что собираюсь делать, вгоняла меня в краску. Сначала я осторожно присела на край кровати, а затем, переместившись, оказалась полулежащей как раз рядом с бедром Дилана. Он дышал глубоко и ровно, как дышит крепко спящий человек. Медленно, дюйм за дюймом, я начала стягивать с него одеяло. Периодически, когда казалось, что ритм его дыхания изменился, приходилось останавливаться. Закусив губу, я смотрела на спящего Дилана, ожидая, что вот-вот он проснётся, застав меня за двусмысленным занятием. Любопытство, что я испытывала, свойственно разве что подростку, находящемуся на пике пубертатного периода, но никак не взрослой женщины, имеющей двоих детей.

Я уже понимала, что на нём, ничего нет, но остановиться было выше моих сил.

Внезапно перед глазами возникла сцена первого знакомства с обнажённым Диланом. Тогда — несколько лет назад — в его ванной я от смущения залилась краской. Сейчас же смотрела на него без всякого смущения. Сейчас он был моим. Его тело принадлежит мне. Как и душа. Я люблю его. Каждую клеточку, каждую черточку, каждый взгляд и каждое слово, сказанное его голосом. Он мой. Весь мой. И теперь я знаю, что означали эти слова, услышанные сквозь сон накануне.

"Это выше моих сил".

Я умирала от желания дотронуться до любимого мужчины. Тело ломило, руки дрожали, а губы саднило от желания почувствовать его, прикоснуться….

Больше не страшась разбудить Дилана, я приподнялась на кровати, затем, расположившись у него между ног, положила руку на его член. Даже в расслабленном состоянии он производил впечатление. Я сжала бёдра, вспоминая как это — чувствовать его в себе. Он доставлял мне несказанное удовольствие, двигаясь внутри, и я хотела, чтобы Дилан испытал те же эмоции. Заправив прядь за ухо, я наклонилась и поцеловала головку. Затем провела языком по всей длине и только после приподняла член, держа двумя пальцами. Меня совершенно не волновало — спит сейчас Дилан или уже проснулся, но, судя по сбившемуся дыханию, мои прикосновения не остались незамеченными. Пальцы кольцом обхватили член, и я начала водить ими вверх и вниз, безотрывно продолжая ласкать головку языком.

Он уже был крайне возбуждён, когда я почувствовала дрожащие пальцы Дилана в моих волосах. На секунду оторвавшись от своего занятия, я посмотрела на него. Его глаза блестели в тусклом свете начинающегося дня. Губы плотно сжаты, ноздри раздувались в такт неровному дыханию, что сотрясало его грудь.

— Тебе лучше закончить то, что начала, — сказал Дилан, поймав мой взгляд.

В его голосе не было нежности, не было ласки — того, к чему он успел меня приучить всего лишь за одну ночь. Сейчас в нём звучала животная страсть: грубая, порочная и чертовски заводящая страсть того, кто привык подчинять. И мне захотелось подчиниться. Захотелось сделать так, чтобы он застонал от того, что я с ним делаю. Сделать так, чтобы доказать ему: ни разу в жизни ни с одной женщиной у него не было так, как со мной!

Только я делаю с тобой это, любовь моя. Только со мной ты забываешь обо всём и становишься тем, кем хотел быть всю жизнь, — мужчиной, который любит и любим.

И именно моё имя ты выкрикиваешь, судорожно сжимая мою голову, когда проливаешься во мне, и я глотаю тебя до последней капли.

— Лив… Ли-ив… Что же ты делаешь со мной, малыш? — шипишь ты сквозь зубы, и я в последний раз провожу по члену языком, перед тем как выпустить тебя из своего горячего плена.

Я кладу голову тебе на живот и замираю. Через несколько мгновений ты приходишь в себя, подтягиваешь меня выше, а затем крепко сжимаешь в объятиях, оставляя поцелуи на моих волосах. Я чувствую, я слышу, как бешено бьётся твоё сердце, и улыбаюсь: да, это сделала я. Сейчас ты очень слаб, и только я могу вернуть тебя к жизни своими объятиями и лёгкими успокаивающими поцелуями.

Мы долго лежим в тишине, наслаждаясь дыханием друг друга. Никто не хочет нарушить молчание. Этот покой, этот миг — мы растворяемся в нём, смакуем его…

— Я пытаюсь подобрать слова к тому, что сейчас чувствую, — прерываешь ты наше молчание. — И ничего, кроме "счастья", на ум не приходит. Я счастлив, Лив. Это ты меня сделала счастливым.

"Да, любовь моя, — улыбаюсь я про себя. — Это сделала я".

Мои глаза закрываются, и я погружаюсь в сон.

Этот день прошёл именно так, как я и планировала. Мы проснулись через пару часов и весь день провели в постели. Самолёт Дилан должен был забрать нас около семи вечера. Мы решили, что следующую ночь я проведу в Сиэтле, а утром в понедельник вернусь в Лонгвью. Я позвонила Ким, предупредив, чтобы она отвела Макса в школу.