Ирма Грушевицкая - Вызов (дилогия)

— Мама делает суперские сэндвичи, — продолжая активно жевать, с гордостью заявил сын. — И мясо тоже. И овощи. И бульон.

— Макс, заканчивай, а? — Я, наконец, отлипла от турки и повернулась к сидящим за столом мужчинам.

— А чего? Скажешь, нет?

— Не скажу, но это нескромно.

— Знаешь, а ведь однажды у меня была возможность попробовать волшебный бульон твоей мамы, — Дилан улыбнулся Максу. — И скажу тебе прямо — ничего более вкусного я никогда больше не ел.

У меня отвисла челюсть.

Этими словами Дилан словно протянул мост от нашего прошлого через настоящее к будущему. И важно разобраться, какое же чувство от признания этого факта брало надо мной верх: страх или надежда.

Безусловно, его родители нас приняли идеально. Но рассчитывать на то, что все будут настолько же деликатны, настолько же понимающими в том, что касается схожести Эбби и Дилана, — я бы не стала. Вопросы будут. И с той и с другой стороны — без сомнений. Как отвечать на них? Пока не знаю. Но, задумываясь об этом, в тайне надеялась на то, что, прежде чем Дилан и я их услышим, мы сможем поговорить и придумать как можно более правдивый и уместный ответ.

Я прекрасно понимала, что когда-нибудь об этом может спросить и Макс. Задаст он свой вопрос сам или по чьему-то наущению — не важно. Важно, когда именно он прозвучит. Кем к тому моменту станет для него Дилан? Кем мы оба станем для моего сына после того, как он узнает правду? Пока я боялась думать об этом, и запрятанное внутрь беспокойство снова во мне пробуждалось.

От удивления Макс даже перестал жевать.

— Ты раньше был у нас?

— Нет, дружище. У вас я впервые. Просто твоя мама как-то приготовила его для одной маленькой девочки, которая внезапно заболела. Вот тогда-то я и попробовал.

— Для какой девочки, мам?

Макс насторожился.

Я кинула быстрый взгляд на Дилана. Он тоже смотрел на меня выжидающе. Конечно, теперь ход за мной. Вот, уж, спасибо!

— Для племянницы Дилана. Мы познакомились, когда ездили с папой на море. Она заболела, и я помогала её лечить.

Я выпалила это так быстро, что даже сама не осознала, что именно сказала.

— Ты знал моего папу? — благоговейно прошептал Макс.

Его глазёнки с такой надеждой смотрели на мужчину, что мне пришлось закусить губу, чтобы не заплакать от отчаяния.

Дилан мягко улыбнулся и положил руку на худенькое плечо моего сына.

— Нет, Макс, не знал. Не успел. Мы виделись всего раз, мельком. Но я много слышал от своих друзей о твоём папе. Он был хорошим человеком.

По мере того как Дилан говорил, выражение лица Макса менялось. От удивленного восхищения, вызванного этой новостью, оно переходило в грустное сосредоточение — то выражение личика моего сына, которое я хотела бы навсегда забыть. Именно таким он был в первый год после смерти Майка.

Макс опустил глаза и начал быстро-быстро жевать.

Повисла неловкая тишина.

От болезненных воспоминаний меня отвлекло шипение убегающего кофе.

— Чёрт! Упустила. — Я выругалась, отставив турку в сторону и в сердцах хлопнув по вытяжке, выключая её. — Придётся обойтись чаем. Вряд ли кому захочется пить сожжённый кофе.

Не поворачиваясь к столу, я открыла шкаф и потянулась к жестянке с заваркой.

Мягкий голос Дилана остановил мою руку.

— Лив, не стоит. Я выпью кофе.

— Уверен? — Я повернулась.

Он кивнул.

— Чёрный, сожжённый, без сахара и очень горячий. То, что надо.

Мы ели в тишине. Я старалась сосредоточиться на сэндвиче, но то и дело украдкой бросала взгляд на Дилана. Всякий раз, поднося к губам свою чашку, он смотрел на меня.

Внезапно, разрывая тишину, зазвонил телефон.

Извинившись, я потянулась к стене, чтобы снять трубку.

— Ну и где это вас черти носили все выходные? — раздался насмешливый голос Ким.

— О, привет! Мы только что вернулись из Сиэтла.

— Из Сиэтла? Вот так-так! И ты мне ничего не сказала!

Макс и Дилан внимательно следили за выражением моего лица.

— Кими, слушай, давай поговорим завтра. Мы уже ложимся…

— Конечно, — тут же уступила подруга. — Я просто хотела убедиться, что у вас всё в порядке.

— Всё в порядке. Не волнуйся. Спокойной ночи.

— Спокойной. Ты приведёшь завтра Эбби?

— Да. Завезу её перед школой. Пока.

— Пока.

Я положила трубку и посмотрела на часы. Почти одиннадцать.

— Макс, уже поздно. Завтра рано вставать.

— Но, я же обещал показать Дилану свою комнату! — обиженно засопел сын.

Очень не хотелось ещё больше расстраивать Макса, но утром я его не подниму.