Ирма Грушевицкая - Вызов (дилогия)

Она в неверии покачала головой:

— Что же ты наделала, девочка?

Разочарование в её взгляде хлестануло меня прямо сердцу. Я запнулась, так и не начав говорить. К горлу подкатил комок, когда она повторила:

— Что же ты наделала?..

— Что случилось? — Вернувшийся Говард недоумённо переводил взгляд с жены на меня.

Никаких объяснений. Ни здесь и ни сейчас. Выводы сделаны, обвинения произнесены. Может статься, оно и к лучшему.

Пробормотав свои извинения мистеру Митчеллу, и старательно избегая смотреть на Эллен, я направилась на своё место.

Итак, совершенно неожиданно, мой первоначальный план воплотился в жизнь: мать Дилана узнала, что в моей жизни есть мужчина. Появление миссис Ловетт стало для этого своеобразным катализатором. Но вот только теперь об этом знают все Митчеллы.

Развернувшись, я оказалась прямо перед ними. Только Джейсон смотрел на меня с тревогой — на лицах остальных было написано крайнее изумление. Лора и Райли пытались что-то выяснить у Кэтрин. Она шикнула на них и, так же как и все, провожала меня взглядом. Бри пила очередной бокал шампанского. Лица Дилана я не видела, он смотрел прямо перед собой.

Я шла в обратном направлении, и теперь сопровождение моего продвижения было прямо противоположным: вежливая тишина окутала зал. Думаю, ни от кого не укрылось, как в одно мгновение прервалась моя беседа с Митчеллами, и то, как следят за мной их внимательные глаза.

Стивен встречал меня широченной улыбкой и, когда я подошла, немедленно заключил в объятия.

— Ты молодец, Ливи! Я так тобой горжусь тобой.

Он крепко расцеловал меня в обе щёки и, подхватив на руки, закружил над полом.

Я болталась в его руках, словно тряпичная кукла, и еле-еле выдавила из себя вежливую улыбку.

— Спасибо.

— Это моя лучшая подруга — Лив Дэвис! — Стива распирало от гордости, когда он сообщил это нашим соседям.

Они аплодировали, пока мы садились на свои места. Бокалы немедленно наполнились шампанским, зазвучали приветственные тосты, а я не могла отвести глаз от Митчеллов. Выражение чувств Стивена от них не укрылось.

Саймон всё-таки не послушался Джейсона. Возвышаясь над всеми, он шокировано смотрел в нашу сторону. Кэтрин дёргала его за руку, пытаясь усадить на место. Джейсон что-то говорил Фиби, пока она смотрела прямо на меня. Я молила бога, чтобы она простила мужа за то, что он скрывал от неё правду. Бри прешептывалась с Лорой, а Райли, улыбаясь, не сводил с меня глаз. От его сальной улыбки по телу побежали мурашки.

Всё это время спина Дилана оставалась прямой и напряжённой. Он не двигался и не оборачивался. Он был каменной статуей. Прекрасной статуей.

Кэтрин наконец удалось усадить Саймона. Он плюхнулся на стул, но сидел вполоборота и то и дело хмуро поглядывал в нашу сторону. Я видела, как к нему обратился Джейсон. По его губам удалось прочитать пару слов: "Майкл", "авария", "два года".

Едва не роняя стул, Дилан неожиданно вскочил на ноги. Он что-то резко спросил у Джейсона, и тот после небольшой паузы утвердительно кивнул. Дилан в сердцах бросил на стол белоснежную салфетку, которую до этого сжимал в руках. Развернувшись, он стремительно зашагал к выходу, не замечая, что своими резкими движениями тревожит по пути сидящих гостей.

На выходе из зала, когда перед ним открыли дверь, Дилан зажмурился и сильно сжал пальцами переносицу. Жест человека, который пытается отогнать от себя ненужные мысли. Или картинки.

— Лив, — позвал меня Стивен. — Ты плачешь?

Я обернулась и только сейчас почувствовала, что мои щёки влажные. Как долго я плакала? На каком моменте слезы выплеснулись наружу. Я их совершенно не чувствовала, отвлечённая разыгравшейся передо мной драмой.

— Что случилось, милая?

Стивен смотрел на меня с тревогой и участием.

Всегда тревога и участие. Беспокойство. Непонимание. Осуждение. Дилан никогда не смотрел на меня так…

Эмоции перехлестнули через край. Сердце колотилось в груди сильными, сжимающими ударами, выбивая из лёгких воздух. Я начала задыхаться и, пробормотав извинения, бросилась прочь из зала.

Оказавшись в огромном пустом холле, в котором ещё час назад весело попивала шампанское, я шагнула к одному из французских окон, что располагались по всей длине холла, и, не раздумывая, рванула его на себя. Оно легко поддалось, и я решительно шагнула на засыпанный снегом небольшой балкон.

Лёгкие туфельки промокли насквозь, подол платья отяжелел, впитав в себя снег. Голова освободилась от мыслей, остался только пронизывающий до костей холод. Я замёрзла, но уходить не торопилась. Ветер высушил слёзы, а студёный воздух выровнял дыхание. Вернее, то, что поначалу было истеричными всхлипами, потихоньку перешло в рваные вздохи; так дышится, когда на улице очень сильный мороз и ты боишься, что, недостаточно медленно вдыхая, можешь простудить горло. Я успокаивалась и так же, как Дилан, сильно зажмурилась, пытаясь выжечь из головы эту картину: богато украшенный зал, из которого зеленоглазый мужчина с любовью смотрит на меня.