Мэтт Хейг - Как остановить время

– На это я не пойду. Я никуда не уеду.

Я понял, что Омаи уперся. Значит, придется говорить без околичностей.

– У тебя нет выбора. Все члены Общества должны…

– Я пока не вступил в Общество.

– Ты становишься членом автоматически. Как только альба обнаружен, он становится членом Общества.

– Альба, альба, альба… Бла-бла-бла…

– Ты узнал про Общество, а это означает, что ты в него вступил.

– Все как везде?

– Пожалуй.

– А что случится, если я все-таки скажу «нет»? Если откажусь?

Я долго мешкал с ответом.

Он откинулся на спинку стула и покачал головой:

– Вот именно, чувак. Это же, считай, мафия. Ты связался с мафией.

– Я и сам не в восторге, – объяснил я. – Но, поверь мне, затея разумная. Понимаешь, если раскрывают одного альбу, то опасности подвергаются все аль-бы. Ты и сам знаешь, что должен прятаться. Сам мне говорил…

– Я живу в Австралии уже тридцать лет, – возразил он.

Я задумался.

Я живу в Австралии уже тридцать лет.

– А мне говорили, двадцать.

Его лицо напряглось. Плохой знак. И вообще наш разговор не задался. Я вспомнил, как мы с ним веселились на корабле. Как развлекались в лондонском Королевском обществе: тогда Омаи ни за что не хотел меня отпускать. Мы с ним пили джин и плели всякие небылицы Сэмюэлу Джонсону и другим знаменитостям того времени.

– Говорили? Кто? За мной что, следили?

– Я не понимаю, как ты ухитрился прожить здесь тридцать лет. Ты что, переезжал с места на место?

– Тринадцать лет жил в Сиднее, потом семнадцать в Байроне. Немного путешествовал по побережью. Поднимался в Голубые горы. Но в основном жил в одном и том же доме.

– И ни у кого не вызвал подозрений?

Он уставился на меня. Я заметил, что ноздри у него раздулись и он задышал чаще.

– Люди в основном видят то, что хотят видеть.

– Но твои ролики есть в интернете, даже официантка их видела. Кто-то же тебя снимал. Ты привлекаешь к себе чересчур много внимания.

– Послушай, ты. Ты все еще думаешь, что у тебя в руках факел. А я для тебя все тот же туземец, которым ты жаждешь поруководить. Но я советую тебе выбросить свой факел в океан.

Держись давай.

– Господи, Омаи. Я пытаюсь тебе помочь. Дело не во мне. Я только посредник. Все дело в Хендрике. Ему много известно. Он может предотвратить трагические события, а может сделать так, что они обязательно произойдут. – Я уже произнес эти слова, когда до меня дошел весь их ужасный смысл.

– Знаешь что? – Омаи достал бумажник, положил на стол несколько купюр и встал. – Даже если я говорю не совсем с тобой, ты ведь простишь мне мою невоспитанность?

Он ушел, а я все сидел как истукан. Официантка принесла еду. Я сказал ей, что мой друг скоро вернется. Но Омаи, конечно, не вернулся.

Честно говоря, я надеялся, что все будет по-другому. Что мы вспомним былые времена, все хорошее и плохое, что нам пришлось пережить. Что поговорим о велосипедах, автомобилях и аэропланах. О поездах, телефонах, фотографии, электричестве, телешоу, компьютерах и ракетах, слетавших на Луну. О небоскребах. Об Эйнштейне. О Ганди. О Наполеоне. О Гитлере. О гражданских правах. О Чайковском. О роке. О джазе. О Kind of Blue . О Revolver . Интересно, ему нравится «The Boys of Summer» ? О хип-хопе. О суши-барах. О Пикассо. О Фриде Кало. Об изменении климата. Об уничтожении климата. О «Звездных войнах». О Карибском кризисе. О Бейонсе. О «Твиттере». Об эмоджи. О реалити-шоу. О фейковых новостях. О Дональде Трампе. О взлете и падении эмпатии. О войнах, в которых нам довелось участвовать. О том, почему каждый из нас продолжает жить дальше.

Но ни о чем таком мы с ним не поговорили.

Я упустил свой шанс.

Я повел себя, как последний кретин. И остался без друга.

Люди, которых любишь, не умирают никогда.

Это давным-давно сказал Омаи.

Он был прав. Они не умирают. Вернее, не умирают полностью. Они продолжают жить в твоем сознании. Так было всегда. Ты хранишь в себе их свет. Если память о них жива в тебе, они тебя направляют – так сияние давно угасших звезд помогает кораблям не заблудиться в незнакомых водах. Перестань их оплакивать, начни к ним прислушиваться, и у них достанет сил изменить твою жизнь. Они могут от многого тебя уберечь.

Омаи жил на окраине городка, в доме номер 352 по Брокен-Хед-роуд. В одноэтажном, обшитом вагонкой домишке.

Отсюда был виден океан. Как же иначе? Если бы Омаи мог, он жил бы в океане .

Я постучал и стал ждать. Голова тупо ныла. Из дома доносились негромкие звуки. Наконец дверь приоткрылась на длину цепочки, и в щель выглянула старуха с короткими седыми волосами, на вид сильно за восемьдесят. Ее морщинистое лицо напоминало географическую карту. Она стояла скособочившись – артрит и остеопороз ее не пощадили – и моргала полуслепыми от катаракты глазами. На ней была ярко-желтая кофта на пуговицах, в руках – электрический консервный нож.