Сергей Дигурко - Песок и время

— Пойду я пройдусь немного, обозрю окрестности, — закуривая, сказал Мартынов.

Но Иван уже не слышал его, захлопнул за собой дверь кабины управления.

…Тучи мух, миллионы зеленых мух роились в знойном африканском воздухе, мелькали перед глазами, норовили залезть в уши, в рот, противно при этом жужжали, как назойливые мысли, не давали ни на мгновение долгожданного покоя.

Сергей шел по каменистой местности, напоминавшей ему поверхность Марса, описанную в каком-то фантастическом романе, прочитанном в далеком детстве. Почва была реальна, осколки твердой породы резали твердую поверхность сапог, каждый шаг давался с трудом.

Мухи, тоже были реальны: облепили куртку цвета хаки сплошным слоем. По прошествии какого-то времени Сергей перестал отмахиваться от них.

«Скоро солнце сядет, наступит ночь, не будут же они и в темноте меня преследовать, — произнес он мысленно.

Ладно, на севере, там все же финики — любимое мушиное лакомство, другие экзотические фрукты, овощи, но откуда они здесь взялись?» — продолжал он беседу сам с собой.

Такое несметное количество увиденных мух встречалось ему, пожалуй, второй раз в жизни… А в первый…

Тогда это были учения в станице Успенской Краснодарского края.

Учения, игра в войнушку, мобилизационный призыв нескольких тысяч «партизан», которые давно забыли, с какой ноги начинать маршировать, где у гранаты чека, но зато отлично знали, в какой ближайшей деревеньке можно было разжиться самогоном, чтобы скоротать оплачиваемое Министерством обороны рабочее время, забыться в пьяном угаре, хоть как-то скрасить отсутствие женского пола на протяжении нескольких месяцев.

Тогда тоже досаждали мухи, жара и дурь отцов-командиров, возомнивших себя великими полководцами, строящими планы по штурму вражеских крепостей, а вечерами праздновавших «пирровы победы» в ресторанах Армавира в окружении местных жриц любви.

Но те мухи были своими мухами, отечественными, а эти, как и все окружавшее его безмолвное пространство, были враждебны, и вели себя соответствующим образом — нагло и бесцеремонно.

Поднявшись на возвышенность, Сергей увидел простиравшуюся далеко вперед знойную пустыню, где на многие сотни километров не было ни городов, ни воды, сплошной мираж, когда действительность сливается воедино с прошлым и будущим, когда чувствуешь себя отшельником в келье монастыря, тесной и в то же время безграничной в пространстве и времени. Но Сергей знал, что там, именно там, за этими барханами, возможно, в этот самый момент за ним неотрывно следят несколько пар глаз. Это был Чад, французский легион, головорезы-наемники, длившаяся долгие месяцы война за спорные территории, за право владения нефтяными месторождениями.

Красное солнце медленно уходило за горизонт. Сергей посмотрел по сторонам и увидел недалеко несколько вагончиков с торчащими из стен прямоугольниками кондиционеров; на скамейке сидел, покуривая, человек с черной блестящей кожей лица.

Когда Сергей приблизился к нему, тот приложил правую руку к сердцу, и спросил: «Как дела? Как здоровье?».

Услышав в ответ: «Мафишь мушкиль, нет проблем», — кивнул на свободное место рядом и предложил закурить.

Пуская дым в воздух и поддерживая незатейливую беседу, они внимательно изучали друг друга. Арабский мир не терпит суеты, не любят здесь многословия, резких жестов, необдуманных фраз и действий. Сергей давно понял эти правила поведения и взял их на вооружение.

Посмотрев в глаза Сергея, собеседник представился:

— Башир, — и протянул руку для рукопожатия.

Сергей назвал свое имя.

— Как, как? — переспросил араб несколько раз.

— Серджио, — ответил Сергей.

— Серджио, Серджио, — нараспев произнес Башир.

Русский язык он знал не очень хорошо, некоторые слова, особенно их произношение, давались ему с трудом.

— Заходи в дом, — произнес Башир и ногой толкнул дверь вагончика.

На полу вдоль стен лежали толстые матрацы, в одном из углов стоял телевизор (видеодвойка), на небольшом столе — посуда, графин с водой; холодильник, пачка журналов, пепельница. Взгляд Сергея остановился на литровой банке, на дне которой, свившись в клубок, копошились две небольших размеров змеи. Перехватив взгляд Сергея, Башир холодно произнес:

— Пустынные гадюки, один укус, и ты в гостях у Аллаха.

Неприятный холодок пробежал по спине Сергея:

— Терпеть не могу этих скользких тварей, — сказал он негромко он и сел на один из матрацев.